— Матвей Андреевич, он за тебя, пап, — сказал Игорь тихо. — Навещал, сочувствовал...
— Сочувствовал! — хмыкнул отец. — Как бог черепахе.
— Опомнись, Петя!— вскрикнула мать. — Зачем на друга возводишь поклеп?
— Знаю, наверно, что возвожу, — проворчал отец.
— Но ты же к нему так привязан был, пап! — взмолился Игорь. — Вы же такие были друзья!
— Два друга, — мрачно сказал отец, — ветер да вьюга...
— Ты же сам рассказывал, как он тебя выручил... — напомнил Игорь.
— Выручил бы, — перемалывал челюстями отец, — кабы отряд не подошел...
— А иначе как же он мог? — вырвалось у Игоря.
— Мог не давать стрекача, когда меня потащили мужики к яме, — повысил голос отец. — А из нагана их, из нагана!..
— Чего же, действительно, не отогнал? — спросил Игорь.
— Расфилософствовался, — отец сплюнул. — Выкрутился, а я виноват остался, как теперь!
— Выходит, бросил тебя, а ты простил ему? — спросил Игорь в раздумье. — И ты еще вызвал его сюда? Что-то не вяжется...
— Ты сам не вяжись к отцу! — вдруг всполошилась мать. — Чего пристал? Да момент нашел! Не понимаешь, какие кошки скребутся на сердце!
Игорь уперся пальцем в клеенку, собирая в кучу хлебные крошки. У него подрагивало что-то в груди — хотелось заплакать. От обиды за отца. Что он так быстро сник и начал обвинять лучшего друга Куликова. Отец оказался со слабинкой. Споткнулся и стал на других отыгрываться.
— Злобства не стоило б проявлять тебе, Петя, — сказала мать, выставляя перед отцом закуску, — со злобством-то разве поднимешься до прежнего места?
— Поднимусь! — загудел отец. — У Петра Бандуреева еще есть си-илы. — Он раскинул руки, словно крылья. — Да какой сынок подрастает!
Отец налил стакан водки, осушил его, не закусывая, налил еще и опять выпил.
Игорь смотрел, как опустошается бутылка, слушал сбивчивый голос отца, ощущал винный запах, и его подмывало остановить этот пир. Не то говорил отец. Надо учиться действовать с умом, как Лукин. Не очернять Куликова надо, а крепче держаться за него. Чтобы по научной методике искать золото и найти месторождение! И тогда все напрочь забудут о выстрелах на Шамане. Останется только несчастный случай с Васькой, который, может, сам себя погубил.
Но не стоило омрачать день радости отцу. «Пусть говорит сегодня, что хочет, — решил Игорь. — А потом жизнь сама заставит его изменить свои взгляды».
Он подвинул к себе миску с супом и стал неспешно есть, как подобает мудрому мужчине.
Папиросы были выкурены, и тогда хозяин тихонько налил в рюмки коньяку. Люся услышала побулькиванье и перестала читать.
