Незнакомец, избегая банальностей, вместо "поехали!" просто кивнул. Чистый рокочущий бас рядной "шестерки" (такой низкий, что отзывался приятной щекоткой в низу живота) дробился на многочисленные фрагменты благородным сопрано цепких шин, восхищенно певших в особенно напряженных поворотах; так заостренные крючки знаков препинания делят аморфную ткань затянувшегося предложения на короткие динамичные отрезки.
Костыль, человек далеко не робкого десятка, был озабочен в большей степени не тем, чтобы показывать незнакомцу правильную дорогу, а тем, чтобы не выказать некоторого беспокойства, охватившего его; но чувство гордости не позволяло попросить лихого наездника ехать помедленнее.
До Фруктовой улицы добрались очень быстро. Молочные конусы света ксеноновых фар привычно расталкивали темноту.
"Старые заброшенные дома. Поблизости — ни души! Отличное место, лучше не придумаешь!" — обрадовался Костыль.
— Так… — сам себе сказал незнакомец. — Фруктовая, дом 24, квартира 32. Приехали. Конечная!
"Ну, посмейся, падла! Ты и не представляешь, как ты прав!" — подумал Костыль. Он вышел из машины, нежно толкнул дверцу; замок, явно издеваясь над ним, вместо короткого сухого щелчка изрыгнул смачное лязганье пистолетного затвора.
Они вошли в подъезд и стали подниматься в 32-ую квартиру. Незнакомец уверенно шел первым; его незащищенная спина искушала Костыля обманчивой легкостью убийства.
"Сейчас нельзя! Выстрел в подъезде одинаково насторожит всех: и моих горилл, и его бультерьеров. Когда зайдем в квартиру, нужно подать ребятам знак — и мы их быстро всех покрошим. В капусту!" — Костыль незаметно снял пистолет с предохранителя и, притворно закашлявшись, скрыл звук взводимого курка; патрон у него всегда в патроннике.
Незнакомец обернулся; на его губах играла заботливая улыбка:
— Ну что же вы так — совсем не заботитесь о своем здоровье? Надо беречь себя, уважаемый! — он гостеприимно распахнул дверь с крупными алюминиевыми цифрами 3 и 2, обитую наполовину истлевшим дерматином невнятного цвета. — Нам сюда!
"Это даже хорошо, что я войду первым", — решил Костыль, "успею подмигнуть ребятам; он и не заметит".
Он вошел… и понял, что подмигивать ребятам по меньшей мере бессмысленно. Оба его бойца, крепко связанные, сидели на полу, прислоненные к стене. Их головы были почему-то измазаны в побелке и покрыты клочьями грязной паутины с засохшими трупиками мух.
Навстречу ему, приветливо улыбаясь, вышел Васильич. За его спиной громоздился тяжело пыхтевший Козупей. Рядом стояли охранники незнакомца: переодетые Сержик и мой ловетор, Евгений.
