Прежде всего я обыскал его. Достал из левой подмышки небольшой вороненый пистолет, резко пахнущий железом, ружейной смазкой и терпким потом. Затем вытащил из брюк ремень. Оборвал в ванной комнате и на кухне бельевые веревки и крепко связал Сундука.
Когда-то я ходил по Лене — простым матросом. Недолго — одну навигацию. Конечно, всей речной премудрости не постиг, зато узлы научился вязать — на славу. Теперь это пригодилось. Сам бы он ни за что не распутался — я был уверен. Накинул на всякий случай ему на шею петлю — таким образом, что она начинала затягиваться, стоило только Сундуку пошевелиться.
Ну вот — так-то лучше! Я еще раз осмотрел вещи, найденные в карманах Сундука: там оказались ключи от машины и документы. Я достал те документы, которые он дал мне на "копейку". Так и есть! Липовые! Надо было раньше это заметить! Я смял поддельную доверенность и бросил на пол.
* * *
— А ведь я тогда еще не знал эти ваши подсказки, — перебил я сам себя, обращаясь к незнакомцу. — То есть, про снотворное — догадывался. Про машину — тоже. Но я продолжал думать, что Сундук — отец мальчика. И эта была моя самая большая ошибка.
— Ну конечно, — мягко пропел незнакомец. — Конечно, мой дорогой! Но, с другой стороны, откуда вам было это знать?
— Действительно, — согласился я. — Откуда?
* * *
— Я решил воспользоваться машиной Сундука. Это оказался большой красивый джип с тонированными стеклами. Я подумал, что надо обо всем рассказать матери мальчика — надеялся, что она поймет. Я решил не брать с собой ребенка — а вдруг она не захочет меня слушать, вызовет охрану, а охрана — милицию, и посадят как похитителя. Нет. Я хотел объяснить ей, как все произошло на самом деле — и пусть сама разбирается со своим бывшим мужем. В общем, глупо, конечно, но я побоялся нести ответственность за все в одиночку.
И поехал к дому Квасного. Джип оставил на въезде в поселок Черная Грязь, и дальше пошел пешком. Увидел знакомую ограду и встал в отдалении — так, чтобы не привлекать к себе внимания.
Мне казалось, что я ждал очень долго, пока выйдет эта женщина. Но вот наконец она появилась на крыльце — а прошло-то всего пятнадцать минут — и направилась к беседке. Она взяла вазу и вытащила из нее цветы. В этот момент я подбежал к ограде и окликнул ее:
— Эй! Послушайте!
Женщина резко обернулась и посмотрела на меня. Я замахал ей рукой, подзывая:
— Послушайте! Мне очень нужно с вами поговорить!
Она сделала несколько шагов ко мне и остановилась:
