* * *
— И вот тут, собственно, все и началось. Здесь — начало истории. А то, что я вам до этого рассказывал — неважно. Наверное…
Незнакомец в смокинге выгнул пушистые соболиные брови в крутую дугу:
— Кто знает, что на самом деле важно, а что — нет? Трудно определить. В конце концов, важно все то, что мы сами считаем важным, не правда ли?
Если бы не коньяк, я бы не знал, что и подумать: то ли это — глубокая мысль, то ли — бессмысленная тавтология. Как всегда, алкоголь явился спасительным амортизатором.
— Да, вы правы. Я сейчас маленько выпил, но соображаю четко. А тогда я был пьян, и не почувствовал никакого подвоха… Сундук сказал…
* * *
— Ребеночек у нас. Восемь лет ему. Между прочим, твой тезка. Так вот она, — тут Сундук витиевато выругался, — не разрешает мне видеться с мальчиком. А сын меня любит… И я его — тоже, — добавил он, опустив глаза, и, по-моему, даже всхлипнул.
— Ну так… Ты разберись с ней, — неуклюже посоветовал я, не вполне понимая, что имею в виду. Казалось бы, возраст и богатый опыт должны подразумевать некоторое наличие житейской мудрости… (Но скажу вам по секрету — это не так. Ни хрена я не смыслю ни в женах, ни в детях.) — Ну, там… Поговори… Что это такое? Это же твой ребенок…
Сундук скривился:
— Да она меня и близко к дому не подпускает. Ты знаешь, кто ее новый муж? А-а-а, вот то-то и оно! Он — один из самых влиятельных людей в Энске, Илья Ефимович Квасной. Это тебе легко — приехал, уехал… И поминай, как звали. А мне здесь жить. Всю оставшуюся жизнь!
Я тупо уставился в пепельницу, полную окурков, мучительно соображая, чем еще, кроме глупых советов, я могу помочь Сундуку.
— Слышь, Серега! — и поймал себя на мысли, что в первый раз назвал его по имени — наверное, потому, что в нем появилось что-то человеческое… Оказывается, он тоже может любить и страдать. Ведь поди ж ты — у него и сын есть! А у меня и жены-то нет! — Серега! — тут я позорно икнул, но сразу же взял себя в руки. — Серега! Это дело так оставлять нельзя! Сын — это сын! Это мужчина! Наследник! Продолжатель фамилии! Серега, ты должен… — я не знал, чего он должен. Я подыскивал слова, — ты, Серега, обязательно должен…
Зато у Сундука голова работала получше моей:
— Старик! Я один не смогу. Понимаешь? Тяжело одному. Друг нужен!
Одну руку я широко простер перед собой, а второй с размаху ударил в грудь — так, что перехватило дыхание — и снова икнул.
— Ик! Серега! Если тебе нужна моя помощь, я всегда! Ты знаешь, между нами разное бывало, но если такое дело… Я готов!
