«Мастер и Маргарита» сквозь призму оккультизма [Ч. 2] | страница 90

выступили 53 города Швабии. В знак благодарности раввины Пфорцхайма подарили

Рейхлину старинные книги, которыми он позже воспользуется для написания книги о

синтезе каббалистических вычислений и пифагорейства — De arte cabbalistica ("О

каббалистическом искусстве").

Этот труд, написанный в форме диалога между пифагорейцем и мусульманином, ученый

посвятит папе Льву Х. В ней Рейхлин цитирует и комментирует некоторые из

каббалистических положений итальянского мыслителя эпохи Возрождения Пико делла

Мирандола (Джованни). Однако дает множество сведений для практикующих

каббалистов, о которых Пико даже не упоминает.

"Например, о том, что к ангелам, которые безголосы, лучше обращаться при помощи

signacula memorativa (еврейских "мнемонических знаков"), нежели произносить их имена,

— пишет английская исследовательница ренессансной культуры Фрэнсис Йейтс (Frances

Yates). — Рейхлин много рассуждает о численно-буквенных выкладках, приводит

множество имен ангелов, в том числе и те, которые входят в число семидесяти двух имен, образующих имя Бога (Вегуия, Иелиэль, Ситаэль, Элемия и т.д.). Кроме того, он дает

инструкции, как вызывать наиболее "популярных" Рафаила, Гавриила и Михаила".

Вывод таков, что если Рейхлин и творил магию в форме призывов ангелов, то делал это с

Богом в сердце и никоем образом не соприкасался с Дьяволом и с процессами о Ведьмах

– как раз и имевших место в рассматриваемый период.

Нет Рейхлин явно не интересен Булгакову и по этой причине отклонен как интерес

Воланда.

Ну вот и пришла очередь подлинных рукописей чернокнижника Герберта Аврилакского,

десятого века.

В историографии о Герберте судили противоречиво, то принижая, то возвеличивая его. Во

всяком случае, в нем открывается замечательная умственная сила и первоклассный

работник на пользу просвещения. Греческого языка Герберт не знал, но все, что дала

латинская древность, было изучено им полно и глубоко - как наука, так и художественная

литература, с Цицероном и Вергилием во главе.

С плодами эллинского гения он знакомился по древним и средневековым переводам.

Математическими науками Герберт занимался всю жизнь, сильно подвинув вперед

арифметику, геометрию (физику), астрономию и музыку, теория которой, по традиции

древности, примыкала тогда к математике.

Особенно замечательно ревностное стремление Герберта к философии. Он изучал ее,

погружаясь в классические и христианские ее памятники, и предавался спекуляции

собственного ума. Он ставил философию, которую определял как «rerum divinarum et