Вернувшись в город после спортбазы, где я так и не прочел, ни одной страницы из ненавистного учебника тригонометрии, я вновь засомневался: ехать в Москву или не ехать? Отказываться было крайне неловко, я подводил команду, изымая из ее теоретической «копилки» причитающиеся мне очки, но экзамены в Горный… За день до отъезда мать, узнав у меня имя-отчество тренера, сама встретилась с ним в «Труде»: мол, спорт — это, бесспорно, замечательно и полезно, и подводить коллектив не в характере моего сына, но… Гойхман клятвенно заверил ее, что поступление в институт он мне гарантирует. Конечно, удобнее было бы, если бы я подал в Лесгафта или в Сангиг, где у него знакомые деканы на всех факультетах, но и в Горном работает его ученик, мастер спорта, доцент, и он (Гойхман) уже звонил этому доценту по поводу вашего сына. Кроме того, для вашего успокоения, Валентина Ивановна, обещаю, что в перерыве между первыми соревнованием и Спартакиадой ваш Олег будет заниматься дома, билеты на дополнительную поездку ему будут обеспечены.
…На знакомом уже мне Ленинградском вокзале нас встретили ребята из московского «Труда» и сопроводили в неведомые Сокольники, где они базировались на стадионе с таким же названием. Там уже готовились к бою приехавшие раньше одесситы. Поместили нас (мужской состав) в зале, со стенами, увешанными по периметру портретами членов Политбюро, из которых особо приметным — своим пенсне — был Лаврентий Берия.
Соревнования начались назавтра и продолжались пять дней. Героями, естественно, были наши «высотники». Они выходили в прыжковый сектор, когда с него сходили москвичи и одесситы. Потом прыгал уже один Берхин, потом он устанавливал рекорд стадиона, потом — рекорд общества «Труд».
Я выиграл все спринтерские дистанции, а также эстафету, в которой финишировал. Наши были первыми по шесту, по ядру, еще по чему-то и, несмотря на завал в прыжках в длину и в тройном прыжке, с большим отрывом заняли первое место.
— Ну вот, а ты не хотел ехать! — говорил мне Гойхман, обнимая за плечи после эстафеты. — Наш кубок! Завтра устраиваем праздничный день: экскурсия по Москве. а вечером чаепитие с тортом и пирожными — ленинградцы угощают друзей-соперников.
Но победных тортов отведать мне не довелось: наутро я уезжал в Ленинград на обещанную побывку до Спартакиады, на две недели.
Ежедневно с каким-нибудь учебником, запихнутым в спортивный чемоданчик, я приезжал на «Искру», уютный стадион недалеко от Морского проспекта, и бегал там до изнеможения. Победа на междугородном первенстве «Труда» распалила мое честолюбие, хоть результаты мои на всех выигранных дистанциях были лишь чуть лучше второго разряда. Я был уверен, что на «Профсоюзах» в грязь лицом не ударю.
