«Предохранитель – она что-то слышала об этом. Просто – щелчок флажка». Когда дверь открылась, Мотька зажмурилась и нажала курок… Руки дернулись силой выстрела.
Во время рассказа она пережила все заново – сердце колотилось, но рука Лео не дала вернуться в панический страх. Мотька отчетливо помнила звон стекла и упавшее на пороге тело. Лицом вверх, с кровавым провалом вместо носа, в страшном зверином оскале оно остановилось в памяти живой картиной.… Горячая сильная рука у нее на голове несла покой. Сердце упорядочило ритм, а из глаз брызнули неуправляемые слезы…
– Вывеску «Чоловичий одяг» бачишь? Хвильку пьяного на тракторце чуть дале, бачишь? Ото, зараз за ными домишко з билым хвасадом? То и будэ цэй адрэс, – объяснила Клаве приветливая украинка. Ее жизнеутверждающим задорным видом она впервые за всю дорогу отвлеклась от сосредоточенных в голове тяжелых мыслей. По пути к указанному домику прошла мимо тракториста, но не нашла его пьяным – тот гипнотизировал какую-то точку остановившимся взглядом. Взявшись за калитку, Клава огляделась: небольшой, но добротный, этакий домик на века, с узорным фасадом из натурального дерева, дополнялся заросшим травой палисадником. Она на ходу, спешно складывала в предложения нужные в подобных случаях слова – в семье погиб сын, возможно, единственный. На ее призывный голос отозвалась скрипом входная дверь веранды. Вышел седой, далеко не старый еще, щуплого телосложения мужчина с одутловатостями под глазами. Ничего не спрашивая, приблизился к калитке.
– Чем обязан, сударыня? – обратился он к Клаве на чистом русском.
– Разве у меня на лице написано, что я русская? – спросила она в ответ лишь для того, чтобы создать почву для разговора.
– У вас милое славянское лицо. Мы вообще говорим по-русски. Вы по объявлению?
Клава промолчала, понимая неизбежность следующей фразы. От нее мужчина мгновенно сник, еще более потускнел лицом и опустил глаза.
– Простите, мил человек, я ищу следы моей… дочери – они с вашим сыном до последнего находились вместе.
– Дениску это не вернет, а мать его до сих пор не может прийти в себя. Давайте отойдем к сараюшке – там и поговорим. Хотим после трагедии продать постоянное напоминание о его присутствии и перебраться в Россию. Держали домик для Дениски… Ах, спрашивайте…
После разговора Клава пожалела о своей поездке – ничего нового она не узнала, лишь разбередила рану несчастному человеку. Провожая ее за калитку, мужчина вслед ей крикнул:
