Паром набирал скорость. Их разделила водная преграда, а Мотька все смотрела отрешенно на удаляющийся причал, где стояла одинокая фигурка Клавы. Мотька была рада отсутствию отца – он ушел за день до ее отъезда в море. В общении с Клавой с глазу на глаз не возникло никакой натяжки. Они обнялись и простились так тепло, как Мотька никогда не прощалась с родной матерью. Клава почти не говорила, и Мотька решила, что Клава от нее устала. Но, увидев ее полные слез глаза, взяла свои мысли назад.
– Жди… я обязательно вернусь, – крикнула Мотька с борта отчалившего парома.
Матрос гонял рядом с ней по настилу швабру, недовольно ворча. Чтобы не мешать, Мотька поднялась палубой выше, в одиночестве закрыла глаза: как кино в затемненном зале начала прокручивать рассказ Клавы. От неожиданного голоса рядом Мотька вздрогнула.
– Девушка, вы так задумчивы, али суженого с моря не дождались?
Мотьку сковало. Она открыла глаза, боясь обернуться. А голос продолжал:
– Можно предложить себя взамен… Подхожу?
Мотька лишь краем познала риторику ухаживаний, но обращение парня показалось ей самоуверенным. Тем не менее, как всякого неискушенного открывателя, ее влекло неведомое. Дома за Мотькой никто не ухаживал – знакомые подростки сторонились ее, наверное, из-за бедности. Клеймо низкой социальной ступеньки виделось в ее взгляде, в скованной от того угловатой походке. Возможно, заглавную роль играл здесь страх, боязнь быть облеченной в бедности и убожестве быта. Она набралась мужества и, не моргая, обернулась на голос. Мотька особо не разбиралась в возрасте взрослых, но этот показался ей уж больно молодым. У нее не повернулся язык сказать ему «вы», хотя морская форма с вензелями на погонах делала его представительным.
– Ты плаваешь на пароме? – ухватилась за первую попавшуюся мысль Мотька.
– Девушка, девушка…, кстати, Денис… Плавает, извините, всякая гадость – мы же ходим.
Бросилось в глаза: моряк немного красуется. Внешностью он Мотьке понравился.
– На годичной практике в мореходке бывал в загранрейсах, довелось повидать мир. По распределению попал в каботаж, но это временно, зато сразу четвертым механиком. Моих корешей-однокурсников на маневрах к реверсному штурвалу пока близко не допускают. Долго им до серьезного момента на океанских просторах елозить шваброй по пайолам мотористом. А у меня давно самостоятельная вахта.
Незнакомая терминология, значительный тон возвышали его в Мотькиных глазах. Как же все-таки звать прекрасную незнакомку?
