Вета поползла по гранитному постаменту, вскарабкалась по мокрым его уступам, уцепилась рукой за холодную змею. Парень протянул ей руку и потащил выше, к медным копытам. Вета прижалась спиной к холодным лошадиным ногам и стала смотреть вниз, на воду. Течение было быстрым, в воде проплывали поленья, бочки, разбитые ящики, шестиугольные торцы из разбитых деревянных мостовых.
Парень крестился и причитал:
— Кара нам за прегрешения… За царя, за души невинно убиенных… За Григория, святого человека… Быть Петербургу пусту…
— Сумасшедший, — подумала Вета.
В ушах у нее гудел ветер, глаза слезились.
— Только бы не упасть, только бы не свалиться… — она, что было сил, вцепилась в холодные ноги коня.
Вета на мгновенье закрыла глаза. А когда открыла, прямо перед ней на набережной стоял автомобиль. Человек в белой папахе показывал на нее рукой. Двое солдат подобрались к ней, взяли на руки, понесли к машине…
Вета показала рукой на памятник:
— Там еще человек…
Солдат покачал головой:
— Там никого нет …
… Вета открывает глаза. Большая комната. Приглушенный свет. Она лежит на диване. Пытается приподняться. Женские руки осторожно опускают ее голову на подушку.
— Полежи, деточка. Все будет хорошо…
— Где я? — спрашивает Вета.
— Ты у хороших людей…
Чьи-то шаги. Вета поворачивает голову. Перед ней — полный человек с одутловатым лицом. Спрашивает тенорком:
— Ну, как она?
— Пришла в себя.
— Ну и отлично! Пусть отдохнет…
Человек уходит. Вета припоминает. Тот, что был в автомобиле, в белой папахе.
Женщина спрашивает Вету.
— Как тебя зовут, где ты живешь?
Вета отбарабанила:
— Елизавета Дадашева, Красных Зорь, дом 48, квартира 15.
— Как ты сказала, Дадашева? Ты из Тифлиса?
Вета кивнула. Женщина подвигается ближе и смотрит в упор на Вету.
— Скажи, Жорж Дадашев — твой отец?
Вета сглотнула слюну и кивнула опять.
— Вы знаете отца?
Женщина отворачивается и закуривает.
— Мы когда-то встречались. Давно…
— Как вас зовут? Может быть, я о вас слышала.
Женщина затягивается папиросой.
— Вряд ли. Сейчас меня зовут Соня Равич. Когда-то меня звали иначе. Ирина Габриелян…
Вета встала с диванчика. У нее немного кружилась голова.
— Я пойду.
Женщина довела Вету до передней.
В невидимой комнате надрывался тенорок:
— Грабителей и мародеров расстреливать на месте. Без пощады. Как нас учил Ильич…
Она вышла на лестницу. Обернулась. На входной двери висела медная табличка:
ЕВСЕЙ ГРИГОРЬЕВИЧ
ЗАРУЦКИЙ
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ЛЕНСОВЕТА
На нижней лестничной площадке за небольшим столиком сидел красноармеец в синей фуражке. Когда Вета проходила мимо, он встал и козырнул.
