Конечно, ей пришлось для этого выгнуться, и саронг распахнулся, открывая ее бедра. Округлые, крепкие и гладкие, едва заметно тронутые золотистым загаром.
Рик включил воду и сначала окунулся сам. Потом снял душ со стойки, подкрался к Стелле сзади и направил струи воды на ее волосы. Женщина вздрогнула, а он сглотнул, заметив выступившие под саронгом соски.
— Слишком холодная?
Стелла попыталась усмирить биение сердца, когда он провел рукой по волосам. Как бы ей хотелось управлять и другими реакциями своего тела.
— Нет, просто неожиданно.
— Извини. — Рик уставился на две точки, натянувшие ткань саронга. — Надо было тебя предупредить.
И себя заодно.
Он мог бы превратить все в розыгрыш, если бы не чувствовал, как некоторые части его тела начинают напрягаться.
Стелла зажмурилась, как только Рик запустил руку в ее волосы и начал приподнимать и ласкать пряди, стараясь, чтобы каждый волосок был намочен. Когда его пальцы касались кожи головы, она сжимала ноги, как будто сигнал передавался прямиком заветной точке между бедрами.
Рик выключил воду и заставил себя перевести взгляд с сосков и бедер Стеллы на волосы. Это она должна застонать, а не он.
— Шампунь, — объявил он, выдавливая солидную порцию на ладонь, и от запаха кокоса — ее запаха — у него перехватило дыхание.
Рик распределил шампунь на волосах и начал тщательно взбивать пену.
Стелла чуть не задохнулась. Сначала его движения были резкими, но через пару минут они замедлились. Женщина внимала томному массажу всем телом.
Каждая ее клеточка отзывалась на прикосновения Рика. Стелла непроизвольно выгнула спину и еле сдержала стон. Боль в руке и пальцах куда-то улетучилась.
Рик наблюдал беспокойное ерзанье Стеллы на стуле. Он представил, как опускает руки на ее плечи, грудь, отбрасывает саронг, проводит ладонью по затвердевшим соскам и ласкает ее, пока она не достигает пика наслаждения. Желание погружало его в бездну.
Ему нужно было немедленно отвлечься.
— У тебя всегда были красивые волосы, — промямлил он. — Прямо как у русалки, которой ты мечтала стать.
Стелла открыла глаза, вспоминая те дни, когда они искренне верили в воображаемый мир.
— Тогда все было просто, — заметила она.
Рик кивнул. Тогда он был просто Риком, а она — дочерью Натана, без груди и округлых бедер.
А теперь он Васко Рамирез, Натан умер, а у Стеллы появились и грудь, и бедра, и много чего еще.
Она наклонилась вперед, и он подчинился, начав ласкать ее шею, спускаясь ниже.
