Гриша негромко кашлянул в кулак. Управляющий приоткрыл один глаз, другой. Они были у него красные, как у кролика.
– Отдохнули, ребятки?
– Да так, чуть-чуть.
– Одному из вас в ночь идти. С семи вечера заступать и до семи утра. А там сутки свободные.
Управляющий говорил вроде бы им двоим, а сам смотрел при этом на одного Гришу. Тот и ростом выше, и плотнее. Юре вдруг стало обидно. Он сделал шаг вперед:
– Я пойду.
– Ночью трудно. – Управляющий в сомнении мял рукой подбородок. – Был бы хоть поздоровее.
– Да что у вас – сеяльщики на вес?
Сонные глаза управляющего оживились, он удовлетворенно кивнул.
– Оденься только потеплее. Звезды не очень-то греют… Обожди, – остановил он Юру, уже подавшегося к двери, – сейчас придет твой тракторист.
Тракторист не вошел – ворвался, как степной ветер. Моряцкий бушлат нараспашку, промасленная шапка залихватски сдвинута на затылок.
– Зачем звали?
– Ты в ночь? – Управляющего не узнать. Голову поднял, весь подобрался. Даже плащ больше не топорщился. – Вот этого возьмешь с собой, – он показал на Юру, – вторым сеяльщиком.
– Так Маруся же управляется! – Судя по всему, тракторист не очень обрадовался.
– Семян много расходуете, заправщики жалуются. А ведь сам, кажется, знаешь, как нынче с ними трудно. Со станции прямо на поле. Возить не успевают.
– Понятно! – Тракторист рывком повернулся к Юре. Глаза у него острые, цепкие. – К шести быть у конторы. Поедем со сменой на стан…
В машине народ собрался в основном пожилой, степенный. Помоложе – Юрин тракторист (его Петром звать) да еще двое-трое. Тем бы позубоскалить. И, конечно, первым делом по поводу удочек: Юра взял их с собой, чтобы утром, после смены, не заходя домой – сразу на озеро.
– Ты как, пацан, прямо с сеялки?
– Ха-ха-ха!
– Да он привык по ночам удить.
– Ха-ха-ха!
Пусть смеются…
Среди едущих одна женщина. Полная, краснолицая, в мужской меховой шапке. Агроном отделения – она бывает на каждой пересменке.
А где же Маруся? Уже, наверное, там – с первой машиной уехала. Интересно, какая она? В дневной смене есть женщины, но больше пожилые. Одна только девушка.
Веселая, песни все время поет. Даже на пересменке. Заливает сошники маслом, а сама:
Но я упряма,
Ах как я упряма…
Юра тронул за плечо своего тракториста; он сидел рядом, у борта:
– А она молодая?
– Кто?
– Да Маруся.
Тракторист посмотрел на него ошалело и вдруг захохотал:
– Ха-ха-ха!.. «Она молодая»!.. Ой, не могу!
– Что смешного? – Юра обиделся. – Я ее не знаю, вот и спросил.
