Экипаж подъехал к европейскому дому, принадлежавшему кокандскому отделению «Треугольника». Там находился Мамедов.
На стенах кабинета висели большие фотографии в рамах, изображавшие заводы резиновой промышленности общества «Треугольник» в Петербурге.
Мамедов слушал делегатов очень внимательно. Он делал вид, что поражен ночным происшествием.
- Без моего ведома творятся такие дела! - Мустафа медленно развел руками. - Я хочу договориться миром с советской властью.
- Чего же лучше! - весело ответил хитрый Сашка. - Расследование пойдет своим чередом, а переговоры - своим.
- Это так, - небрежно сказал Мамедов. - Но, к сожалению, мы вести переговоры не можем. Вы убили нашего парламентера Мулла-Бабу.
- Кого? Мулла-Бабу?
- Я получил акт о его расстреле. Это противоречит всем международным правилам.
- Виноват! - сказал Сашка и, сняв папаху, притворился изумленным. Какой акт?
- О расстреле.
- Этого не может быть! - храбро соврал Сашка. - Мы ничего не писали. Ваш Мулла был у нас действительно… Ночью… Это было. А сейчас мы видели его на паперти… У главной мечети. Такой же краснорожий, как вчера.
- Позвольте, позвольте…
- Да чего позвольте? Вы справьтесь! Он при всем народе вошел в мечеть.
Мустафа пожал плечами, вызвал адъютанта, заговорил с ним по-татарски. Адъютант, красивый и стройный офицер, затянутый в белую черкеску, тоже пожимал плечами и горячился, доказывая, что в телефонограмме ясно сказано, что Мулла-Баба расстрелян. Но Мустафа требовал, чтобы ему немедленно принесли точную справку.
Пять минут прошло в полном молчании. Муратов сидел в кресле, ничего не понимая, так как ночные события ему не были известны. Наконец появился адъютант и с растерянным видом сообщил: «Совершенно верно, Мулла-Баба жив».
Сашка расхохотался:
- Ну вот, господин министр! Надо прежде смотреть в святцы, а потом уж бухать в колокол.
Мустафу так сразило неожиданное известие, что он не обратил внимания на грубость Сашки. Пожелтев от злости, он стоял и смотрел в потолок, на люстру, точно прислушиваясь к тому, что происходит на втором этаже. Там его товарищам все было известно. А он всегда и все узнает последним, он удивлялся, как дурак… Очевидно, за его спиной эти господа обделывают что-то свое? Что им надо, этим свиньям? Из-за них, только из-за них, все пойдет прахом. Каждый, как на бирже, работает сам за себя, крутит и вертится. Очевидно, они еще намеревались сыграть на этой бумажке, но не успели договориться с Мулла-Бабой, и тот вылез на люди…
