«Возможно, что Мулла-Баба плюнул на нас. Он уж давно обвиняет нас в нерешительности. Возможно, что он хочет теперь действовать самостоятельно, а эти идиоты не потрудились переговорить со мной. Столько событий за какие-нибудь полчаса! - подумал Мамедов. - Но кто же тогда сфабриковал эту бумажку? Чанышев? Сам черт ногу сломит в этой каше».
Мамедов сделал любезное лицо и переменил тему разговора.
- Я сам люблю русских, - сказал Мустафа. - Я также за широкую свободу и против монархизма. Но так проводить социальную реформу, господа, как проводите вы, все-таки трудно в этих условиях. Ваше население культурнее нашего. Что годится для вас, не годится для нас.
- Что вы хотите? - перебил его Муратов. Он боялся, как бы Сашка не оборвал Мамедова. - Мы запишем, Запиши, Саша, ихние требования!
Он кивнул Лихолетову. Сашка развалился в мягком кожаном английском кресле. Вынув из штанов огрызок карандаша, он важно записал под диктовку министра:
«Туркестан должен быть автономным, власть в Туркестане должна быть передана в руки временного правительства, то есть правительства Кокандской автономии. Частная собственность на землю, орудия и средства производства остается неприкосновенной. Судопроизводство должно вестись по шариату. Женщины должны оставаться закрытыми».
Муратов воспринял всю эту программу как нечто естественное. Ни одним жестом, ни одним движением глаз не выдал себя. Да вряд ли он и задумывался над тем, что говорил Мамедов. Только два первых пункта как будто поразили его. Взяв из рук Сашки бумагу, он указал на эти пункты Мустафе.
- Этого хотим не мы, а население, - сказал Мамедов, пожав плечами.
- Ах, население! - Муратов улыбнулся.
Скрипнула дверь. Из коридора в кабинет вошел другой член правительства, хлопковый фабрикант Давыдов, и резко спросил Мамедова:
- Кончили?
Мамедов, сморщившись, объяснил ему. Давыдов махнул рукой:
- Бросьте! Какие требования? Какой мир? Что это за люди?
Муратов предъявил мандат от имени железнодорожников. Давыдов, едва взглянув на бумажку, скомкал ее:
- Со стрелочниками я не разговариваю. Мириться не будем. Ясно?
Муратов не ожидал такого натиска.
- Фактически, значит, - ответил он Давыдову, несколько оробев, хотите гражданскую войну? Ведь и ваши бедняки не за вас!
- Об этом не беспокойтесь, господин бедняк! - отчеканил Давыдов.
Сашку будто сдуло с кресла. Он подпрыгнул и очутился около Давыдова.
- Благодари бога, Змей Горыныч, что я нынче дипломат! - сказал он.
