Камал-хан мгновенно заставил всех притихнуть и сразу же начал всех «строить»: «Ты мусульманин? Ты намаз читаешь? Сколько раз в день? Не ври мне! Вы зачем нашего брата Мухаммеда арестовали?! Это мой гость! Мой ученик! Что вы тут устроили? Что себе позволяете?!» Шухер навел, меня забрал, я еле успел спрятанную валюту из туалета эвакуировать.
Выходим из отделения, стоит «жигули» – шестерка, а в ней сидит директор Самаркандского мясокомбината и текст намаза учит, потеет. И уже позже, когда я освоился в Самарканде, я понял, что Камал-хану удалось «обратить» практически всю верхушку местной номенклатуры. Таким образом, этот человек, как многие другие Великие Учителя, не гнушался некой «политэкономической» направленности. И его влияние, надо отметить, было огромным на тот момент времени. Он был очень уважаемый человек в «мирском» плане, не говоря уже о духовной и об энергетической составляющих.
Поселил меня Камал-хан в семейном доме своих друзей. И так началось мое исламское воспитание. Признаюсь, это была «жесть, какая жесть». Рушилась моя структура, выкорчевывались мои привычки, катилось к чертям собачьим все то святое, к чему так прикипело мое сердце за годы жизни: комфорт, уединение, тишина, а главное – мое любимое веганство и моя ненаглядная аюрведическая диета! Вот это был удар, скажу я вам. Мало того, что «ни вздохнуть, ни пукнуть», мало того, что ты вообще никогда не остаешься наедине с собой, мало того, что я, привыкший спать голым, каждый раз, когда пытался снять одежду, получал строгий выговор. Так меня еще уговорили есть плов. Ладно, бог с ним, с личным пространством, можно и потерпеть, ничего смертельного. И даже нет ничего суперужасного в том, что местные все поголовно спят в том же, в чем ходят, то есть в одежде и сапогах, снимая на ночь только калоши. Но есть плов, пусть даже и очень вкусный, – это было уже «ту мач». Организм запротестовал на третий день, но не будем вдаваться в пищеварительные подробности. А ведь после плова обычно еще крепкий чай с сахаром и сластями, истекающими медом, подают. И как бы нельзя не есть. Совсем нельзя. Такие традиции, что лучше помереть в гостях за столом, чем не есть. Это страшнейший светский грех: «Плохо ел за столом. Казнен путем отсечения головы». А еще более страшный проступок – это не пойти в гости. Отказ от приглашения расценивается как плевок в душу. То есть путей к отступлению от гастрономических приключений просто не существует.
