Впрочем, на папенькино наследство я претендовать не могла. Прав не имела.
И вот теперь тетушка Мартина хмуро собирала мои вещи, что-то бормоча себе под нос. Гонец к тому времени уже пообедал и пошел проверить свою лошадь. Я же сидела и смотрела, как кормилица методично складывает платья, корсеты, панталоны…
Я тяжело вздохнула. Понимаю, ей всегда трудно со мной расставаться, ведь она заменила мне родную мать. Но и эта поездка домой вполне ожидаема, пусть началась она чуть раньше, чем обычно.
Я вдруг посмотрела на кормилицу совсем иным взглядом. Своих детей от мужа она родить так и не смогла, и поэтому всю неразделенную любовь отдала мне. Сколько себя помню, со мной рядом всегда была тетушка Мартина – заботливая, в меру строгая и справедливая рыжеволосая толстушка. Теперь в ее волосах появилась седина, на милом и таком родном лице – морщины, а фигура потеряла ту легкость и гибкость, что была в молодости.
И мне почему-то стало грустно до слез от мысли, что мы расстаемся. Да, не навсегда, но даже эти два месяца вдруг показались долгими, словно десяток лет.
- С отцом не спорь! – строго наставляла меня кормилица, - Ты его все равно не переделаешь, а лишние скандалы тебе ни к чему… Так, это что? Почему такое рваное?
Она упаковывала в кофр мои нижние юбки и с удивлением рассматривала одну из них. Велька, наша коза, - скотина вредная, и пару раз пыталась пройтись рогом по моим ногам, когда я ее запирала на ночь в сарае. Ноги-то выжили, а вот юбка пострадала.
- Я забыла зашить.
- Как ты голову то еще не забыла?! - она отложила рваную юбку в сторону.
- А что папенька сделает? - я решила сменить тему. Утащила со стола в гостиной кусок хлеба, оставшийся после обеда Герсби, и жевала его на ходу, - Мне через неделю будет двадцать лет и я стану совершеннолетней. Наследства он меня и так уже лишил, по замку все шарахаются с воплями, что я сильфида. Чем еще он может мне нагадить-то?
Мартина шлепнула меня по руке.
- Не перебивай аппетит, скоро будешь ужинать. А насчет отца - не забывай, что пока ты живешь в его доме, он твой хозяин и властелин! Поэтому, чти его, каким бы он ни был!
Я закатила глаза и засунула в рот горбушку. Поперхнулась от большого куска и схватила кружку воды запить.
- Тетушка Мартина! Жить мне там осталось всего ничего, вскоре он и сам меня вышвырнет и забудет о моем существовании.
Кормилица лишь горько вздохнула.
- Через целых два месяца.
- Две недели, тетушка. Он сам сказал перед отъездом, что день рождения - мой последний день в его замке.
