— Я выполню твою мечту, отец, — горячо заверил юноша.
— Только чужими руками, — строго напомнил тот. — Тебя распознают так же быстро, как и меня, и помешают это сделать. Вот мы и вернулись к тому, с чего начали, — горько усмехнулся он. — Я знаю, где этот камень, мне ведомо, что он дает людям, и мне доподлинно известно, что будет, если его разрушить. Но мне не дано понять тех сил, которые кроются в его глуби. Никогда.
— А эти шарики, они что — твои обереги?
— Нет. Просто в них тоже кроется сила. Но это — страшная сила. Она обволакивает человека ласково и нежно, подобно первым лучам летнего солнца, когда оно только появляется в небе. Зато потом, стоит человеку разомлеть, как случается страшное, и он уже становится не властен над собой. Их добывают из растений и цветов, которых здесь не увидишь. Лишь далеко-далеко за горами, — он небрежно указал рукой на юг. — Его привозят мне купцы. И странное дело, одно из этих растений цветет и там, на Руси, но в нем нет такой страшной силы. Возможно, как раз камень-оберег и защищает людей от нее, обезвреживая ростки еще в зародыше. Я расскажу тебе, как использовать эти шарики, чтобы люди стали податливы, словно кусок влажной глины в руках гончара.
«Теперь пришла пора научить правильно пользоваться этим снадобьем неукротимого злобного монгола, который, при всей своей храбрости и отваге, побаивается и меня самого, но особенно тех духов, которых я могу вызвать. Пусть боится и дальше, — мысленно улыбнулся старик. — Тем охотнее он проглотит любую нелепицу, которую я ему скармливаю вперемешку с правдой. Например, о том, что наши с ним жизни неразрывно связаны между собой».
— Слушай внимательно и не вздумай ошибиться, — строго произнес он. — Духи, которые заключены в этих шариках, очень строги и не потерпят ни одной ошибки. К тому же они своенравны, так что будь очень осторожен. Ты должен…
Едва показалась следующая после Оренбурга крепость русичей, названная ими простенько — Яик, как Бурунчи протянул Святозару один из полученных шариков.
— У тебя болезненный вид, — озабоченно произнес он. — Съешь его и сразу почувствуешь себя гораздо лучше.
Князь искоса посмотрел на небольшой катышек, который протягивал ему темник. Почти сразу в нем вспыхнуло немедленное желание взять его и быстро проглотить. Вот только он почему-то чувствовал, что сегодня этого делать не стоит.
Однако легкая ломота в костях, которую он ощущал с самого утра, так и не проходила, а катышек и впрямь помогал, хотя только на время. После того как князь его проглатывал, боль почти сразу же отступала, куда-то далеко в сторону уходили тоска и печаль, начинало казаться, что не все еще потеряно, что все еще можно исправить, что ему непременно удастся убежать из плена, что отец все равно его простит, не может не простить, что… Впрочем, можно сказать и одним словом — ему становилось хорошо.
