— А ты точно знаешь, что они на море уехали? — спросил я, рассматривая фотографию. — Что-то не похоже, чтобы такие люди в Сочи отдыхали.
— Разве я говорила, что они на Черном море? — удивилась Настя. — Насколько мне удалось понять, Ларискины родители где-то на островах. Может быть, в Греции?
— Бог с ними, с родителями, — улыбнулся я, отметив эту фамильярность — «Ларискины». Точно о подруге говорила.
В новостях ничего интересного не сообщили. Развивалось сотрудничество государств — бывших союзных республик, в Чечне похитили еще несколько иностранных наблюдателей, приехавших посмотреть, как народ Ичкерии «героически сражается против российских войск за независимость от всего и вся». Ну, и прочая ежедневная ерунда.
— Ну что, спать? — потянулся я. — Завтра пораньше поднимемся. Между прочим, давай-ка перед сном раздельно подумаем о нашем положении. Может, что-то и всплывет.
— Надо было, как индейским вождям, напиться до поросячьего визга, включить магнитофон и нести всякую околесицу. А на трезвую голову прослушать, вдруг рациональное зерно мелькнет, — выдала идею Настя.
— С бодуна слушать пьяный бред? Ты с ума сошла!
Совместными усилиями мы разыскали постельное белье. Мне постелили на диване в гостиной, а Настя отправилась в свою, как бы законную, комнату. Этот длинный день, наконец, подошел к концу.
Блаженно вытянувшись во весь рост, я заложил руки за голову и стал таращиться в темноту. Хотелось спать, но сон не шел. Конечно, для вида я храбрился перед Настей. И немного перед собой. Дескать, сам все узнаю, во всем разберусь. Но в глубине души таилась растерянность. За нами охотились, и причина для этого была. Мой клиент обладал сведениями, которые стоили очень и очень дорого. Правда, решись я их продать, никто и не подумал бы платить. Способы получить даром имелись. Да мне и самому не было бы резона скрывать что-то, если возьмутся пытать. Я не хотел этой информации, и мне она не была нужна. Вопрос только в том, что, получив желаемое, меня, а заодно и Настю в живых не оставят. Так что, воленс-ноленс, а нужно барахтаться и искать приемлемый выход из положения. И в первую очередь требуется информация. Пока мы упустили две возможности ее получить. Ну, у себя в квартире я был совсем не виноват. Нечего пальбу открывать без предупреждения. Глядишь, и остались бы оба «гостя» живы. Или один. А бегство из Настиного дома и вовсе ничем оправдать нельзя. В прошлой жизни, на войне, мне, конечно, приходилось убивать. Вопрос стоял однозначно: или я, или меня. Какой тут может быть выбор?
