— Как только в горы подыметесь, сразу солнце выглянет. В Женеве об эту пору всегда пасмурно. Тучи над озером лежат, ровно крышка на кастрюле. А выше погода замечательная.
— Будем надеяться,— сказал я и дал ему большую серебряную монету, на наши деньги двадцать крон. Если он и решил, что я скупердяй, то никак этого не показал, а когда мы выехали на мост, помахал на прощанье рукой и улыбнулся.
— Хоть бы с прокатом все сошло благополучно. А то плохо дело — дожидайся тебя где–нибудь в трактире.
— Не беспокойся. Полностью экипируем. От ботинок до шапки. Да и очередей сейчас нет.
Мы лавировали в утреннем потоке машин. Застревали в пробках, поминутно стояли у светофоров, которых тут была тьма–тьмущая, но вот наконец транспортный поток поредел, а у аэродрома мы выехали на Лозаннское шоссе. Впереди слева над верхушками деревьев медленно и величаво поднимался в небо реактивный лайнер–аэробус с красно–белой эмблемой компании «Свиссэр» на фюзеляже. Точно огромный крылатый динозавр, самолет висел между небом и землей, казалось, он замер в неподвижности. На секунду я даже испугался: вдруг упадет, рухнет в огне и дыму?
Широкое бетонное шоссе змеилось среди идиллического сельского пейзажа. Поля спускались к озеру, на заднем плане высились горы. Внезапно в разрыве туч блеснуло солнце, засверкало на снежных пиках — такое впечатление, будто въезжаешь прямиком в крышку коробки со швейцарским шоколадом, из тех, на которых красуются большие фотографии с глянцевым горным ландшафтом. По левую руку, в направлении Юры, местность повышалась более мягко и полого.
Мы проехали очередной указатель, сообщавший, что направо, где–то внизу у озера, находится Коппе. И я рассказал Джейн о Магдалене Рюденшёльд, возлюбленной густавианца Армфельта, которая оказалась замешана в убийстве Густава III, была приговорена к смертной казни, но помилована. О ее трагической жизни и о том, как она гостила в замке Коппе у мадам де Сталь[56]. Еще один, хотя и более поздний привет из Швеции мелькнул немногим дальше — мебельный дворец фирмы «ИКЕА» в окружении швейцарских и шведских флагов, развевающихся на порывистом зимнем ветру.
Ближе к Лозанне и Монтрё характер местности изменился. Дорога бежала по уступу, карнизу на все более крутом склоне, чуть не доверху изрезанном террасами виноградников. И далеко внизу я вдруг увидел его — он только мелькнул, но этого было достаточно. Замок Шильон. Могучая крепость, твердыня на берегу Женевского озера, история которой уходит в далекий IX век. Сколько же вечеров сидели мы за большим круглым столом в гостиной старого пасторского дома в Вибю, складывая головоломку, а за окном падал снег. Громадная была головоломка, рождественский подарок нашему семейству от престарелой тетушки. Изображала эта штуковина замок Шильон. Будь у меня карандаш и бумага, я бы нарисовал его для Джейн. С тех пор помню, до мельчайших подробностей.
