— Не завидуй!
— Да кто завидует? Если бы я хотел, то давно бы всё имел таким путём. Сто раз дамы предлагали. Я не проститутка! — заявил Валерка и перевёл разговор на другую тему. — Я понял: друзья — это люди, которые всю жизнь помнят о твоих проколах и ржут над тобой. — Но и благодаря друзьям я не сдох до сих пор. Кто покормит, кто спать уложит? — улыбнулся он, не подумав обидеться.
Валера вообще был самым безобидным малым в их компании. Малый — и в прямом смысле слова: невысокого роста, гибкий и подвижный, переполненный жизненной энергией, очень контактный, словоохотливый, яркий в выражении жестов и мимики, симпатичный, влюбчивый, любитель поспорить, но никогда не доходивший до открытых конфликтов. Ему было двадцать девять, но выглядел юнцом. Он носил короткую стрижку и спортивную одежду для тинейджеров. И невозможно было представить, что Валерка когда-то станет стариком или хотя бы повзрослеет. Про таких говорят: «Маленькая собачка — до смерти щенок». Благодаря своему альтруизму и чувству сострадания он имел кучу друзей и знакомых — как среди женщин, так и среди мужчин. Женщины легко влюблялись в него, но так же легко остывали, хотя из него вышел бы, пожалуй, неплохой муж: он был очень добр, привязан и внимателен к близким. Но отсутствие воли, некий инфантилизм, боязнь ответственности и неумение делать деньги, всё вместе, как правило, быстро охлаждало пыл очередной влюблённой барышни.
Впрочем, близкие знали и о теневых чертах его характера — паникёрстве и склонности к легкомыслию и аморальным поступкам. Валерка был уместен и доброжелательно принимаем в любой компании, но никто не догадывался о его личной трагедии — неуместным в этом мире он считал себя самого. Не сумев заявить о себе в соответствии со своим предназначением, не найдя применения своим замечательным врождённым качествам и считая себя бездарной посредственностью, он не мог найти своего места в этой жизни. Работал юристом в небольшой фирме за очень скромную зарплату, которой едва хватало на обеды и оплату однокомнатной квартиры на окраине города, доставшейся ему от бабушки. Иногда он впадал в отчаянье и присаживался на алкоголь. Время от времени это было просто необходимо, чтобы выйти из определённых границ, выпустить на волю колоссальную, невостребованную энергию. В такие моменты он был безрассудно смел и бесшабашен. Обычно на другой день после таких безрассудств он с удивлением узнавал от других много нового о себе.
