Возможно, в нём умер, так и не родившись, замечательный врач, — сам Бог велел с таким добрым сердцем быть врачом. А может, великолепный актёр или выдающийся режиссёр… Кто знает, что бы вышло из этого парня при более благоприятных обстоятельствах? Многие тысячи из тех, кого считают бездарями, таковыми не являются просто потому, что природа не могла бы себе позволить такой роскоши.
— Хороша окрошка, рекомендую. Я себе нового повара взял, — руки откуда надо растут, — похвастался Костя.
— Во, погляди, чьи булки-то надо растрясти, у кого бабла немерянно, — показал Павел на Костю. — Людям на портвейн не хватает, а этот харчами перебирает, поваров элитных, как перчатки, каждый квартал меняет, с других мест переманивает!
— Да ладно, скажешь тоже — каждый квартал. Последний у меня целый год отжарил. А этот народ баловать нельзя. Он через год решил, что стал великим и теперь будет мне права качать. Великий? Базара нет — покупай моё заведение и руководи. Я с удовольствием избавлюсь от головной боли.
— А чё, и правда бы отдал? — не поверил Валерка.
— Гоню, наивный! А мне что делать? В спортзале мускулы качать? Так я и так там через день по три часа торчу. Не-а, пацаны, дело моё, что ребёнок для мамки. Вот когда новое изобрету, тогда можно клуб продать. А пока — это мой крест.
— Не, ну ты посмотри! Суп из акульих плавников! — листая страницы меню, удивился Павел. — И что, народ заказывает?
— Ещё как! Кстати, разговаривают две акулы, — улыбнулся Костя, предвкушая реакцию на анекдот, — молодая и старая. Молодая спрашивает: «Старая, ты как на людей охотишься?» Та отвечает: «Очень просто. Делаю один большой круг, потом — средний, потом — маленький и проглатываю». Молодая ей: «А можно сразу маленький?» Старая: «Конечно, можно. Только тогда придётся с говном глотать».
— Приятного аппетита! — давясь от смеха, произнёс Валерка.
— Костян, у меня разговор есть, — разделавшись с окрошкой, пытливо посмотрел Павел на друга.
— В наш музей свежего Ренуара завезли? Будем брать? — сострил Костя.
— Да нет, скорее отдавать. Надо эти картины переправить за бугор.
— Ну, это смотря за какой бугор. Говори. Есть пацаны, порешают твои вопросы.
— В Германию.
— Ха! Вот это ход! Гуманитарная помощь их столу от нашего? Ну, ты, блин, даёшь! Я всегда знал, что ты пацан неординарный. Но чтоб такое завернуть!
— Понимаешь, надо довести всё до логического завершения.
— Ты — воще логичный, я понял. Сначала: давайте, мужики, поднапряжёмся, возьмём десяток экземпляров немецкой мазни из музея. Теперь, бля…, вернём их на родину — в Немеччину. Да не просто так, а ещё и рискуя башкой. Давай-ка, брат, легально их передадим. Я тебе и эфир организую, базара нет, пропиаришься заодно. Скажешь, нашёл в мусорном баке. Подаришь безвозмездно какому-нибудь немецкому детскому дому. Есть в Германии детдома? Не знаешь, Валерка?
