На дворе стояла осень – подошло время сватовства. По вечерам более звонким слышалось девичье пение, между парнями, наоборот, наблюдалась нарочитая сдержанность. По воскресеньям запрягались начищенные до лоска лошади, повозку мостили душистым сеном, сверху накрывали ярким домотканым рядном, а к дышлу привязывали яркий, из искусственных цветов, букет. Жених, а с ним три или четыре свата, уважаемые мужчины, уже женатые, выезжали в соседние села за невестами. Точно так, с такой же помпой, приезжали свататься и в это село, где жили наши герои – Пашка, Наталка, Серега… Их село Крутой Яр, вопреки названию, простиралось на ровной, увитой зеленью местности.
Перед сватовством наводили справки, где, в каком дворе живет девушка на выданье. Бывали и такие случаи, когда ехали наугад. Тогда по приезде в незнакомое место останавливали первого прохожего, спрашивая совета, куда заезжать сватам. Не считалось зазорным над сватами подшутить, указав хату какой-нибудь одинокой ветхой старухи, которая была рада-радехонька шутке, потому как сваты по традиции, ступив в дом, обязаны оставить какой-нибудь подарок.
Поначалу Павел отказывался быть сватом у племянника.
– Какой из меня сват, если у самого нету жены? – вопрошал Пашка.
Но сестра рассуждала по-своему:
– Зато у тебя есть опыт! Ты ведь свою бывшую (чтобы у нее ни одного мужика не было, сколько жить будет!) изучил хорошо и не высватаешь для Сережки подобную лярву… Ну, и потом с тобой будут Гришка, твой сосед (он вон как удачно женился!), и Антон Буруля. Я попросила. А без Бурули ни одно приличное сватовство не обходится… Оно, конечно, можно бы и в своем селе найти достойную девушку. У меня есть на примете. И не одна. Но все-таки лучше привезти издалека, чтобы эта Катька-зараза не знала да не отпугнула.
От волнения Наталка раскраснелась и погрозила кулаком в сторону Катькиного двора.
На первый раз в виде разведки решили поехать наугад в ближайшее от Крутого Яра село Озерки. Сватовство Сереги считалось делом решенным, само собой разумеющимся, поэтому его ни о чем не спрашивали. Сам же Серега ходил с каким-то затравленным видом, бросая тоскливые взгляды на высокий забор, разделяющий их и Катькин дворы. В последний момент, когда Наталка со всеми предосторожностями водрузила на середину повозки (чтобы в дороге не потерялась!) кошелку с подарками, а сваты начали рассаживаться по местам, в дальнем конце двора, где начинались огороды, послышался пронзительный кошачий писк. А вслед и голос соседки:
