I thought a while.
Nothing.
Nobody to benefact me thus.
Я стал думать дальше.
Ничего.
И никого, кто мог бы поместить меня сюда.
I'd gone over a cliff in my car, and into a lake, I suddenly remembered. And that was all I remembered.
I was...
I strained and began to sweat again.
I didn't know who I was.
Мой автомобиль упал с небольшого утеса прямо в озеро... И это было все, что я помнил.
Я...
Я весь напрягся, и меня вновь прошиб пот.
Я не знал, кто я такой.
But to occupy myself, I sat up and stripped away all my bandages. I seemed all right underneath them, and it seemed the right thing to do. I broke the cast on my right leg, using a metal strut I'd removed from the head of the bed. I had a sudden feeling that I had to get out in a hurry, that there was something I had to do.
I tested my right leg. It was okay.
И чтобы хоть чем-то занять себя, я уселся на постели и принялся разбинтовывать все свои повязки. Под ними все было в порядке, да к тому же меня не оставляло чувство, что я все делаю правильно. Я сломал гипс на правой ноге, используя как рычаг железный прут, выломанный в изголовье кровати. У меня внезапно возникло чувство, что надо убираться отсюда как можно скорее, и что мне обязательно надо сделать что-то очень важное.
Несколько раз согнул и разогнул правую ногу. Полный порядок.
I shattered the cast on my left leg, got up, went to the closet.
No clothes there.
Then I heard the footsteps. I returned to my bed and covered over the broken casts and the discarded bandages.
Разбив гипс на левой ноге, я поднялся и подошел к стенному шкафу.
Моей одежды там не было.
Затем я услышал шаги. Я вернулся на кровать и как можно более тщательно накрылся бинтами и разломанным гипсом.
The door swung inward once again.
Then there was light all around me, and there was a beefy guy in a white jacket standing with his hand on the wall switch.
“What's this I hear about you giving the nurse a hard time?” he asked, and there was no more feigning sleep.
Дверь вновь открылась.
Затем комната ярко осветилась, и у самого входа, у выключателя встал здоровенный детина в белом халате.
- Мне сказали, что вы тут грубо отказываетесь подчиниться нашей санитарке, - сказал он. Здесь уже было не притвориться спящим. - Как это понять?
“I don't know,” I said. “What is it?”
That troubled him for a second or two, said the frown then, “It's time for your shot.”
- Не знаю, - ответил я, - а что?
Это его обеспокоило на секунду-другую, затем, нахмурившись, он продолжал.
