Да, я попал в автокатастрофу, да еще какую... Затем дверь открылась, впустив в комнату луч яркого света из коридора, и сквозь щелки век я увидел сестру со шприцем в руках.
Она подошла к постели - широкобедрая бабища, темноволосая и с толстыми руками.
Just as she neared, I sat up.
“Good evening,” I said.
“Why-good evening,” she replied.
Как только она приблизилась, я сел.
- Добрый вечер, - сказал я.
- Д-добрый... - ответила она.
“When do I check out?” I asked.
“I'll have to ask Doctor.”
“Do so,” I said.
- Когда я выписываюсь отсюда?
- Это надо узнать у доктора.
- Узнайте!
“Please roll up your sleeve.”
“No thanks.”
“I have to give you an injection”
- Пожалуйста, закатайте рукав.
- Нет, благодарю вас.
- Но мне надо сделать вам укол.
“No you don't. I don't need it”
“I'm afraid that's for Doctor to say.”
- Нет, не надо. Мне он не нужен.
- Боюсь, что доктору виднее.
“Then send him around and let him say it. But in the meantime, I will not permit it.”
“I'm afraid I have my orders.”
- Вот и пригласите его сюда, и пусть он сам это скажет. А до того я не позволю делать себе никаких уколов.
- И все же боюсь, что тут ничего нельзя сделать. У меня точные указания.
“So did Eichmann, and look what happened to him,” and I shook my head slowly.
“Very well,” she said. “I'll have to report this...
- Они были и у Эйхмана, а поглядите-ка только, что с ним сделали.
И я медленно покачал головой.
- Ах вот как, - сказала она. - Учтите, что мне придется доложить об этом... этом...
“Please do,” I said, “and while you're at it, tell him I've decided to check out in the morning.”
“That's impossible. You can't even walk—and there were internal injuries...”
- Обязательно доложите, - съехидничал я, - и кстати, во время своего доклада не забудьте сказать, что я решил выписаться отсюда завтра утром.
- Это невозможно. Вы не можете даже стоять на ногах, а что касается внутренних повреждений и кровоизлияний...
“We'll see,” said I. “Good night”
She swished out of sight without answering.
- Посмотрим, - сказал я, - спокойной ночи.
Она исчезла из комнаты, не удостоив меня ответом.
So I lay there and mulled. It seemed I was in some sort of private place—so somebody was footing the bill. Whom did I know? No visions of relatives appeared behind my eyes. Friends either. What did that leave? Enemies?
Я вновь улегся поудобнее и задумался. Похоже было, что я нахожусь в частной клинике, и это означало, что кто-то должен был оплачивать счет, и немалый. Но кто? Кого я знал? Я не мог вспомнить ни одного своего родственника или друга. Что из этого следовало? Что меня упрятали сюда враги?
