|
| The horses quivered with the effort of making their way through the snow-drifts. | Трясутся лошади, с трудом одолевая сугробы. |
| From the belfry of the church behind the shop the bells rang out with a melancholy sound every day. It was Lent, and every stroke of the bell fell upon my brain as if it had been a pillow, not hurting, but stupefying and deafening, me. | На колокольне церкви за магазином каждый день уныло звонят - великий пост; удары колокола бьют по голове, как подушкой: не больно, а глупеешь и глохнешь от этого. |
| One day when I was in the yard unpacking a case of new goods just received, at the door of the shop, the watchman of the church, a crooked old man, as soft as if he were made of rags and as ragged as if he had been torn to pieces by dogs, approached me. | Однажды, когда я разбирал на дворе, у двери в магазин, ящик только что полученного товара, ко мне подошел церковный сторож, кособокий старичок, мягкий, точно из тряпок сделан, и растрепанный, как будто его собаки рвали. |
| "Are you going to be kind and steal some goloshes for me?" he asked. | - Ты бы, человече божий, украл мне калошки, а? -предложил он. |
| I was silent. | Я промолчал. |
| He sat down on an empty case, yawned, made the sign of the cross over his mouth, and repeated: | Присев на пустой ящик, он зевнул, перекрестил рот и снова: |
| "Will you steal them for me?" | - Украдь, а? |
| "It is wrong to steal," I informed him. | - Воровать нельзя! - сообщил я ему. |
| "But people steal all the same. | - А воруют, однако. |
| Old age must have its compensations." | Уважь старость! |
| He was pleasantly different from the people among whom I lived. I felt that he had a firm belief in my readiness to steal, and I agreed to hand him the goloshes through the window. | Он был приятно не похож на людей, среди которых я жил; я почувствовал, что он вполне уверен в моей готовности украсть, и согласился подать ему калоши в форточку окна. |
| "That's right," he said calmly, without enthusiasm. | - Вот и ладно,- не радуясь, спокойно сказал он. |
| "You are not deceiving me? | - Не омманешь? |
| No, I see that you are not." | Ну, ну, уж я вижу, что не омманешь... |
| He was silent for a moment, trampling the dirty, wet snow with the soles of his boots. Then he lit a long pipe, and suddenly startled me. | Посидел с минуту молча, растирая грязный, мокрый снег подошвой сапога, потом закурил глиняную трубку и вдруг испугал меня: |
| "But suppose it is I who deceive you? | - А ежели я тебя омману? |
