| Он казался еще более рыжим, чем был раньше; голова его беспокойно качалась; яркие глаза искали чего-то на стене. Вынув из кармана пряничного козла, два сахарных рожка, яблоко и ветку синего изюма, он положил всё это на подушку, к носу моему. |
| "There you are! There 's a present for you." | - Вот, видишь, я тебе гостинца принес! |
| And he stooped and kissed me on the forehead. Then, stroking my head with those small, cruel hands, yellow-stained about the crooked, claw-like nails, he began to speak. | Нагнувшись, поцеловал меня в лоб; потом заговорил, тихо поглаживая голову мою маленькой, жёсткой рукою, окрашенной в жёлтый цвет, особенно заметный на кривых птичьих ногтях. |
| "I left my mark on you then, my friend. | - Я тебя тогда перетово, брат. |
| You were very angry. You bit me and scratched me, and then I lost my temper too. | Разгорячился очень; укусил ты меня, царапал, ну, и я тоже рассердился! |
| However, it will do you no harm to have been punished more severely than you deserved. It will go towards next time. | Однако не беда, что ты лишнее перетерпел -взачет пойдет! |
| You must learn not to mind when people of your own family beat you. It is part of your training. It would be different if it came from an outsider, but from one of us it does not count. | Ты знай: когда свой, родной бьет - это не обида, а наука! |
| You must not allow outsiders to lay hands on you, but it is nothing coming from one of your own family. | Чужому не давайся, а свой ничего! |
| I suppose you think I was never flogged? | Ты думаешь, меня не били? |
| Oleysha! I was flogged harder than you could ever imagine even in a bad dream. | Меня, Олёша, так били, что ты этого и в страшном сне не увидишь. |
| I was flogged so cruelly that God Himself might have shed tears to see it. | Меня так обижали, что, поди-ка, сам господь бог глядел - плакал! |
| And what was the result? | А что вышло? |
| I an orphan, the son of a poor mother have risen in my present position the head of a guild, and a master workman." | Сирота, нищей матери сын, я вот дошёл до своего места, - старшиной цеховым сделан, начальник людям. |
| Bending his withered, well-knit body towards me, he began to tell me in vigorous and powerful language, with a felicitous choice of words, about the days of his childhood. | Привалившись ко мне сухим, складным телом, он стал рассказывать о детских своих днях словами крепкими и тяжелыми, складывая их одно с другим легко и ловко. |
| His green eyes were very bright, and his golden hair stood rakishly on end as, deflecting his high-pitched voice, he breathed in my face. |
