| Why was it wrong to ask questions'? The words "hallowed be Thy name" acquired a mysterious significance in my mind, and I purposely mixed them up in every possible way. | Слово "яко же" принимало скрытый смысл, и я нарочно всячески искажал его: - "Яков же", "я в коже"... |
| But my aunt, pale and almost exhausted, patiently cleared her throat, which was always husky, and said, | Но бледная, словно тающая тетка терпеливо поправляла голосом, который все прерывался у неё: |
| "No, that is not right. Just say fallowed be Thy name.' It is plain enough." | - Нет, ты говори просто: "яко же"... |
| But my aunt, pale and almost exhausted, patiently irritated me, and hindered me from remembering the prayer. | Но и сама она и все слова её были не просты. Это раздражало меня, мешая запомнить молитву. |
| One day my grandfather inquired: | Однажды дед спросил: |
| "Well, Oleysha, what have you been doing today?,. | - Ну, Олёшка, чего сегодня делал? |
| Playing? | Играл! |
| The bruises on your forehead told me as much. | Вижу по желваку на лбу. |
| Bruises are got cheaply. | Это не велика мудрость желвак нажить! |
| And how about 'Our Father? Have you learnt it?" | А "0тче наш" заучил? |
| "He has a very bad memory," said my aunt softly. | Тётка тихонько сказала: - У него память плохая. |
| Grandfather smiled as if he were glad, lifting his sandy eyebrows. | Дед усмехнулся, весело приподняв рыжие брови. |
| "And what of it? He must be whipped; that 's all." | - А коли так, - высечь надо! |
| And again he turned to me. | И снова спросил меня: |
| "Did your father ever whip you?" | - Тебя отец сёк? |
| As I did not know what he was talking about, I was silent, but my mother replied: | Не понимая, о чём он говорит, я промолчал, а мать сказала: |
| "No, Maxim never beat him, and what is more, forbade me to do so." | - Нет. Максим не бил его, да и мне запретил. |
| "And why, may I ask?" | - Это почему же? |
| "He said that beating is not education." | - Говорил, битьем не выучишь. |
| "He was a fool about everything that Maxim. May God forgive me for speaking so of the dead!" exclaimed grandfather distinctly and angrily. | - Дурак он был во всем, Максим этот, покойник, прости господи! сердито и четко проговорил дед. |
| He saw at once that these words enraged me. | Меня обидели его слова. Он заметил это. |
| "What is that sullen face for?' he asked. | - Ты что губы надул? |
| "Ugh! . . . Ton! . . ." |
