«Господи! Если бы Ты не пришел в этот погибающий мир, – подумал я, – то он был бы холодным и совершенно бессмысленным».
И так тепло стало на сердце от того, что Он все-таки пришел и теперь терпеливо ждет к себе в гости каждого из нас. Размышляя об этом, я так сильно воодушевился, что снова заплакал, но уже не слезами грусти, но слезами необыкновенной радости, и, счастливый, поехал дальше.
Ехал я как-то по дороге и вспомнил о том, как неделю назад сидел в гостях у своего близкого друга. Мы пили чай и радовались встрече, беседуя о сокровенном. И вот я стою у его гроба, плачу и молюсь и о нем, и о себе, а перед глазами он, улыбающийся, немного уставший и то и дело подливающий мне чай.
«Как странно, скорбно и непостижимо мгновение нежданного расставания», – с глубокой печалью подумал я и поехал дальше.
Ехал я как-то по дороге и увидал на обочине сгоревшую машину. И подумалось мне тогда: «Интересная штука жизнь, но есть у нее одно неизбежное свойство – когда-то она обязательно заканчивается». И я заплакал, и поехал дальше.
О потерявшихся в великолепии
Ехал я как-то по дороге и вспомнил, как зашли мы на днях в огромный супермаркет купить циновку для пола. Прямо перед моим носом стеклянная дверь автоматически открылась, и я в одно мгновенье попал в ослепительный мир земного великолепия. Сияющие мраморные полы, обилие роскошных товаров, красивые эскалаторы, катающие людей вверх-вниз – все это мне почему-то напоминало картинку из фантастической повести.
И тут я заметил на стеклянно-мраморном фоне немного грустный, а может быть, уставший взгляд молодой женщины, которая обычной шваброй протирала и без того ослепительные полы. С языка невольно сорвались слова: «Кому пол мести, а кому деньги грести». И накатила на сердце печаль от этих откуда-то прилетевших слов, и заплакал я обо всех нас, потерявшихся в этом искусственном великолепии, и поехал дальше.
Ехал я как-то по дороге и вспомнил про одного француза, который очень любил удивить и себя, и других: то залезет на гору по отвесной стене, то по натянутому канату без страховки переберется с одной высотки на другую… И вот задумал он очередной опасный трюк и с упоением рассказывал о том, что у него есть и замечательные приспособления, и что он готов к очередному подвигу как никогда… Но более всего меня печально поразили его слова о том, что он полностью полагается на свои силы. В конечном итоге оказалось, что это был его последний и, по сути, прощальный трюк. И подумал я тогда с грустью, что не теми крыльями нынче машет человек и не те вершины пытается покорить, потешая свое тщеславие.
