– Прекрасно, – рассеянно сказал он, отстраняясь. – Очень хорошо.
Провел большим пальцем по ее лицу, сунул в рот, как соску.
– Соси.
Она повиновалась.
Свободной рукой он скользнул по ее телу: груди, талии и бедру, и грубо задрав юбку, стиснул ягодицу и стал мять, как тесто, впиваясь пальцами. Сунул пальцы в расщелину между ягодицами и стал растирать небольшую дырочку. Большой палец оказался в углу ее рта. Лиззи охнула, тяжело дыша.
– Такая аппетитная маленькая шлюшка, – прошептал он, прижимаясь к ней твердой плотью и продолжая массировать анус сквозь трусики. – Грязная плутовка. Тебе это нравится, верно?
Он продолжал ощупывать ее, втискивая палец глубже.
– Бьюсь об заклад, тебе бы понравился мой молодчик в попке, верно? Или затычка? Пробка! Большая толстая черная пробка?
Жар лучами расходился в каждую клеточку тела. Черт бы все побрал, она потеет, несмотря на дорогой дезодорант! Перед глазами, как в убыстренной съемке, мелькали кадры: вот она стоит на коленях, на пестром покрывале кровати, подняв густо смазанную попу, а Джон безжалостно вталкивается в ее задний проход. При одной этой мысли у нее ослабели коленки. Лиззи покачнулась.
– Отвечай!
Он вынул палец из ее рта.
– Да… да…. понравилось бы… очень…
– Молодчик или пробка?
– И то и другое, если пожелаете, господин.
Он рассмеялся, счастливо, почти мальчишеским смехом.
– Превосходный ответ, дорогая.
Он поцеловал ее снова, на этот раз более нежно.
– Мы это сделаем… поиграем во все игры. Может, не сегодня вечером. Но скоро.
Он снова стал терзать ее губы губами, жестоко и безжалостно, продолжая исследовать ее анус.
– Прелестная девочка, – заметил он, наконец, отпустив ее. Отстранил и снова стал оглядывать. Подол юбки опустился.
– И костюм прелестный.
Он мимолетно коснулся ее груди.
– Думаю, пока тебе не стоит раздеваться.
Она покорно ждала. Он взял стакан, сделал маленький глоток и снова отставил.
– Не поставишь этот стул на середину комнаты? – попросил он, кивнув на очень простой деревянный стул с жесткой спинкой, которого Лиззи раньше не замечала. Был ли он здесь прошлой ночью? Вряд ли. Скорее всего, Джон потребовал его специально, с каким-то коварным замыслом.
Она поставила стул посреди комнаты, в нескольких футах от кровати.
– А теперь сядь, пожалуйста.
Немного дрожа, Лиззи уселась и положила руки на бедра. Джон встал перед ней, глядя вниз. Она старалась держать глаза почтительно опущенными, но не могла не уставиться на его вздутую ширинку.
