Она подмигнула в ответ.
– Кстати о бизнесе…
Джон подошел к комоду и вернулся с толстым конвертом. Скорее всего, деньги, та сумма, о которой они договорились, когда она послала свой новый номер электронной почтой.
Сознавая, что неприлично и грубо считать деньги в его присутствии, она спросила:
– Можно я попудрю носик, перед тем… перед тем, как мы начнем?
– Разумеется!
Синие глаза блеснули. Неужели он ощутил ее колебания? Она по-прежнему не знала, подозревает ли он что-то. Его так и распирало от тайн и секретов, и солнечная улыбка скрывала черт знает какие тени и обманы.
В ванной она пересчитала деньги – все правильно, – и послала Бренту эсэмэску, что все ОК и волноваться не стоит.
Немного успокоившись, она сходила в туалет, вымыла руки и освежила блеск на губах.
«Полностью готова. Сейчас или никогда…»
Она открыла дверь.
Джон что-то пил. Вероятно, джин. Она ощутила слабый бальзамический запах, когда он подошел ближе.
– Выпьешь? – спросил он.
– Только воды, если не возражаешь.
– Сегодня ты ужасно деловая, верно? – загадочно улыбнулся он, открыв бутылку и налив ей воды.
– Что же, я работаю в сфере услуг. Поэтому нужно оставаться трезвой и постараться добросовестно отработать полученные деньги.
– Достойно восхищения… достойно восхищения… – пробормотал он, хищно наблюдая, как она пьет, как отставляет стакан, глубоко вздыхает.
– Итак, Джон… что на этот раз?
Его прекрасные губы дернулись. Джон на секунду прикусил нижнюю. И тут, без всяких видимых знаков, она ощутила, что он стал словно из стали. Мгновенно вырос на дюйм-другой и обрел излучавшую власть ауру. Она представила его настоящим демоном, законченным подонком, сидевшим за столом переговоров и почти без усилий получающим все, что пожелает.
– Ну… сначала угоди мне, прекрасная Бетти. Зови «господином».
Она словно опять очутилась в лифте, только с перерезанным кабелем. И отправилась в головокружительный полет, как на американских горках, где на каждом повороте подстерегает очередной ужас. Вот оно. Игра. Она сумеет сыграть или просто отдаст ему деньги и смоется.
НИКОГДА!!
– Да, господин, – прошептала она, потому что, кажется, потеряла голос.
Он сжал ее лицо нежными ладонями и заглянул в глаза, раздевая пристальным, напряженным взглядом. Все еще полностью одетая, она ощущала себя более чем голой, потому что все надежды и страхи были выставлены напоказ.
И тут он поцеловал ее сначала нежно, потом крепче. Восторгаясь ролью рабыни, она не отвечала на поцелуй. Губы оставались неподвижными, податливыми, пассивными, пока он насиловал ее своими губами и языком, пробуя на вкус мягкую внутренность рта, покоряя, наполняя поцелуем до краев.
