30 Жребий в урне встряхнув, предрекла старуха сабинка:
«Этот ребенок, — сказала она, — не умрет ни от яда,
Ни от стали врага, ни от боли в боку, ни от кашля,
Ни подагра его не возьмет... Но как в возраст придет он,
Надо беречься ему болтунов!» — Вот дошли мы до храма
Весты, а дня уж четвертая часть миновала! Мой спутник
Поручился явиться в суде, а неявкою — дело
Было б проиграно. «Если ты любишь меня, — он сказал мне, —
Помоги мне: побудь там немножко со мною!» — «Я, право,
Долго стоять не могу; да я и законов не знаю!»
40 «Что же мне делать? — он молвил в раздумье. — Тебя ли оставить,
Или уж тяжбу?» — «Конечно, меня! Тут чего сомневаться!»
«Нет, не оставлю!» — сказал, и снова пошел он со мною!
С сильным бороться нельзя: я — за ним. «Что? как ныне с тобою
И хорош ли к тебе Меценат? Он ведь друг не со всяким!
Он здравомыслящ, умен и с Фортуною ладить умеет.
Если б один человек... мог втереться к нему! Помоги-ка:
Был бы помощник твой в ролях вторых! Всех отбил бы! Клянуся!»
«Полно! — ему я сказал, — мы не любим этих проделок!
Дом Мецената таков, что никто там другим не помехой.
50 Будь кто богаче меня иль ученее — каждому место!»
«Чудно и трудно поверить!» — «Однакоже так!» — «Тем сильнее
Ты охоту во мне возбудил к Меценату быть ближе!»
«Стоит тебе захотеть! Меценат лишь сначала неласков;
Впрочем, доступен он всем!» — «Ничего, как-нибудь постараюсь!
Хоть рабов у него подкуплю, а уж я не отстану!
Выгонят нынче — в другой раз приду; где-нибудь перекрестком
Встречу его и пойду провожать. Что же делать! Нам, смертным,
Жизнь ничего не дает без труда: уж такая нам доля!»
Так он болтал без умолку! Вот, встретясь с Аристием Фуском[60]
60 (Знал он его хорошо), я помедлил идти; обменялись
Мы вопросами с ним: «Ты откуда? Кугда?» Я за тогу
Фуска к себе потянул и за обе руки; и тихо,
Сделавши знак головой, сам глазами мигнул, чтоб избавил
Как-нибудь он от мученья меня. А лукавец смеется
И не желает понять. Тут вся желчь во мне закипела!
«Ты, Аристий, хотел мне что-то сказать по секрету?»
«Помню, — сказал он, — но лучше в другое, удобное время.
У иудеев тридцатая ныне суббота и праздник;
Что за дела в подобные дни, и на что оскорблять их!»
70 «Строг же ты в совести, — я возразил, — а я, признаюся,
Я не таков!» — «Что же делать! — в ответ он. — Я многим слабее:
Я человек ведь простой, с предрассудками; лучше отложим!»
Черный же день на меня! Он ушел, и остался я снова
Под злодейским ножом. Но, по счастью, истец нам навстречу.
