|
| He was deeply read in books of chivalry and romance. | Он был весьма начитан в рыцарских романах. |
| He composed heroic songs and began to write many a tale of enchantment and knightly adventure. He tried to make us act plays and to enter into masquerades, in which the characters were drawn from the heroes of Roncesvalles, of the Round Table of King Arthur, and the chivalrous train who shed their blood to redeem the holy sepulchre from the hands of the infidels. | Он сочинял героические поэмы и не раз начинал писать повести, полные фантастических и воинственных приключений, Он заставлял нас разыгрывать пьесы и устраивал переодевания; причем чаще всего мы изображали персонажей Ронсеваля, рыцарей Артурова Круглого стола и воинов, проливших кровь за освобождение Гроба Господня из рук неверных. |
| No human being could have passed a happier childhood than myself. | Ни у кого на свете не было столь счастливого детства, как у меня. |
| My parents were possessed by the very spirit of kindness and indulgence. | Родители мои были воплощением снисходительности и доброты. |
| We felt that they were not the tyrants to rule our lot according to their caprice, but the agents and creators of all the many delights which we enjoyed. | Мы видели в них не тиранов, капризно управлявших нашей судьбой, а дарителей бесчисленных радостей. |
| When I mingled with other families I distinctly discerned how peculiarly fortunate my lot was, and gratitude assisted the development of filial love. | Посещая другие семьи, я ясно видел, какое редкое счастье выпало мне на долю, и признательность еще усиливала мою сыновнюю любовь. |
| My temper was sometimes violent, and my passions vehement; but by some law in my temperature they were turned not towards childish pursuits but to an eager desire to learn, and not to learn all things indiscriminately. | Нрав у меня был необузданный, и страсти порой овладевали мной всецело; но так уж я был устроен, что этот пыл обращался не на детские забавы, а к познанию, причем не всего без разбора. |
| I confess that neither the structure of languages, nor the code of governments, nor the politics of various states possessed attractions for me. | Признаюсь, меня не привлекал ни строй различных языков, ни проблемы государственного и политического устройства. |
| It was the secrets of heaven and earth that I desired to learn; and whether it was the outward substance of things or the inner spirit of nature and the mysterious soul of man that occupied me, still my inquiries were directed to the metaphysical, or in its highest sense, the physical secrets of the world. |
