| Рихард рассказывал очень подробно - так, чтобы Курьер Центрального Комитета понял структуру связей в группе и причины наиболее важных акций; он не знал, что у Центрального Комитета имелся свой осведомитель в группе, который ввел Рубашова в курс дела. |
| He did not know either that this man was his pal, the cinema operator, in whose cabin he slept; neither that this person had been for a long time on intimate terms with his wife Anny, arrested last night. | Он не знал, что этим осведомителем был его друг, киномеханик, давно уже спавший с его женой. |
| None of this did Richard know; but Rubashov knew it. | Рихард не знал, но Рубашов знал. |
| The movement lay in ruins, but its Intelligence and Control Department still functioned; it was perhaps the only part of it which did function, and at that time Rubashov stood at the head of it. | Партия как организация умерла, выжил единственный партийный орган - Комитет Контроля и Контрразведки - и возглавлял его именно Рубашов. |
| The bull-necked young man in the Sunday suit did not know that either; he only knew that Anny had been taken away and that one had to go on distributing pamphlets and scribbling on walls; and that Rubashov, who was a comrade from the Central Committee of the Party, was to be trusted like a father; but that one must not show this feeling nor betray any weakness. | Этого Рихард тоже не знал - он знал, что его Анни арестована, но лозунги и листовки должны появляться, что товарищу из Центрального Комитета Партии следует доверять, как родному отцу, но открыто показывать свою веру нельзя, так же как нельзя проявлять слабость. |
| For he who was soft and sentimental was no good for the task and had to be pushed aside-pushed out of the movement, into solitude and the outer darkness. | Потому что чувствительные и слабые люди не годились для борьбы за всеобщее счастье: их безжалостно сметали с пути - в одиночество и тьму беспартийного мира. |
| Outside in the corridor steps were approaching. | Коридор наполнился стуком шагов. |
