|
| Popeye watched him, his forefingers in his vest, the cigarette (he had smoked it down without once touching it with his hand) curling across his face. | Лупоглазый глядел на него, заложив указательные пальцы в проймы жилета, вдоль его лица от сигареты (он выкурил ее, ни разу не прикоснувшись к ней) вился дымок. |
| His expression was savage, perhaps baleful; contemplative, watching the man in overalls recross the floor with a kind of alert diffidence, the jug clumsily concealed below his flank; he was watching Popeye, with that expression alert and ready for mirth, until he left the room. | Взгляд был жестким, даже скорее злобным; он молча смотрел, как человек в комбинезоне с какой-то веселой робостью идет обратно; кувшин был неловко спрятан у него под одеждой; на Лупоглазого он глядел с той же восторженной готовностью рассмеяться, пока не вышел из кухни. |
| Again they heard his bare feet on the porch. | На веранде снова послышались шаги его босых ног. |
| "Sure," Popeye said. | - Не бойся, - сказал Лупоглазый. |
| "I wont tell them on Manuel street that Ruby Lamar is cooking for a dummy and a feeb too." | - Я не расскажу на Мануэль-стрит, что Руби Ламар стряпает еще для болвана и дурачка. |
| "You bastard," the woman said. | - Сволочь, - сказала женщина. |
| "You bastard." | - Сволочь. |
| 2 | II |
| When the woman entered the dining-room, carrying a platter of meat, Popeye and the man who had fetched the jug from the kitchen and the stranger were already at a table made by nailing three rough planks to two trestles. | Когда женщина вошла с блюдом мяса в столовую, Лупоглазый, тот человек, что принес кувшин, и незнакомец уже сидели за столом из трех неструганых, приколоченных к козлам досок. |
| Coming into the light of the lamp which sat on the table, her face was sullen, not old; her eyes were cold. | Стоящая на столе лампа осветила угрюмое, нестарое лицо женщины; глаза ее глядели холодно. |
| Watching her, Benbow did not see her look once at him as she set the platter on the table and stood for a moment with that veiled look with which women make a final survey of a table, and went and stooped above an open packing case in a corner of the room and took from it another plate and knife and fork, which she brought to the table and set before Benbow with a kind of abrupt yet unhurried finality, her sleeve brushing his shoulder. | Бенбоу, наблюдая за ней, не заметил единственного взгляда, который она бросила на него, ставя блюдо, потом чуть постояла с тем непроницаемым видом, какой появляется у женщин, когда они напоследок оглядывают стол, отошла, нагнулась над открытым ящиком в углу, достала оттуда еще тарелку, вилку, ножик и каким-то резким, однако неторопливым завершающим движением положила перед Бенбоу, ее рукав легко скользнул по его плечу. |
