Кстати, Максим Горький предвидел это и назвал это, наступающее время «сумерками мужчин». И про женщин тоже: «Вижу и чувствую, что она уже начинает говорить о себе неслыханным тоном и новыми словами. Мужчина тоже, как будто, начинает говорить о ней по-новому… иной раз с задумчивостью, под которой чувствуется страшок…»[6]
Итак, Советская власть определилась, какому полу она будет оказывать материальную помощь, направленную на поддержание семьи, освободила женщину от необходимости иметь полную семью, а также от необходимости спрашивать мнение мужа даже в таком ключевом моменте семейной жизни, как сохранение жизни зачатому совместно младенцу, приняв закон об абортах. Все это чрезвычайно ослабляло и так довольно непрочную советскую семью. Оттесненный на вторые роли в главной ячейке общества, мужчина стал терять уважение не только со стороны жены, но и собственных детей, в первую очередь мальчиков, для воспитания которых особенно необходимо обретение уважения к отцу, если они хотят стать мужчинами. Не менее важно это было и девочкам, которым предстояло вступать в семейную жизнь, имея за спиной родительский пример. Ведь власть, которой обладает женщина над психикой своего ребенка, зависит от ее собственных мировосприятия, шкалы ценностей, надежд, желаний, ибо, если их нет или они негативны, ребенок с большим трудом сможет найти свой жизненный путь, и будет иметь лишь те ориентиры, которые ему внушили или он впитал их сам.
Все громче зазвучало в обществе, что «мужчины нынче не те». И ведь это касалась, прежде всего, славянских семей, потому что на Кавказе или в азиатских республиках СССР, несмотря на все законы и указы, роль мужчин оставалась прежней, главенствующей, что позволяло представителям мужского пола этих национальностей смотреть на славянских мужчин свысока и пренебрежительно. Семья теперь ассоциировалась исключительно с женщиной. Кстати, еще одна подробность из практики заключения браков, это отсутствие мужчин, работающих в органах ЗАГС. Семейная жизнь молодоженов начиналась с женского напутствия.
Помимо «равных» прав с мужчиной, помимо привилегий, установленных законом, возник и механизм определенного психологического давления на мужчину, уделом которого оставался лишь героизм на фронте или на производстве. Любое недовольство мужем можно было выставить напоказ — в бесчисленные месткомы, профкомы, парткомы и прочие надзорные (за жизнью советских людей) инстанции. Излюбленной темой стало пьянство, вплоть до временного ограничения дееспособности. При этом никто не задумывался о причинах. Борьба была объявлена с последствиями.
