Мега-мозг резво принялся обрабатывать информацию в куче: «Смеющийся Сиблинг, улыбающаяся толпа – уже почти вся, давящая форма, преобразованная форма подошв… – с ним что-то происходит. Кто-то воздействует на внешний вид извне» – прежде чем посмотреть на себя взглядом «сбоку», Начальник даже успел отследить ввинтившийся в пространство чужой энергопроцесс, идущий от…
…дома Тайры.
Чтобы все встало на свои места Великому и Ужасному понадобилось примерно две секунды, за которые в голове выстроилась четкая цепь «Утренняя шутка над Бернардой → его уход на работу → ее досада → желание пошутить в ответ → привлечение в энергопомощники подругу → трансформация его…»
Формы. Да.
Вероятно, девчушки-то не знали, что в то самое время, когда они решат, что ему надоело ходить в серебристом костюме и в привычных ботинках, Дрейк Дамиен-Ферно будет выступать перед многочисленной толпой. Вероятно, не знали, но однозначно на это надеялись.
А улыбались теперь все – все до единого представителя Комиссии. Силились вернуть положение губ к «ровному», стабилизировать нестабильный эмоциональный фон, обуздать временно потерянный контроль над астральным телом. Но как это сделать, когда Начальник…
В этот момент он все-таки посмотрел на себя взглядом «сбоку».
Мда. Удивительно яркое красно-розовое платье в обтяг с рюшечками, довольно глубокий вырез на плоской груди, лаковый ремешок от сумочки на плече – сама сумочка еще не материализовалась, и ремешок болтался, как розовый собачий поводок, – туфли на высоченном каблуке-шпильке.
«Алиллуйся, Бернарда! Умница, девочка, молодец…» – а ведь он почти не заметил процесса изменений. Этим вечером, после того, как мягко и нежно надерет ей зад, он обязательно ее похвалит – нет, ну надо же – стоящий перед толпой Великий и Ужасный Начальник в «вырви-глаз» розовом платье, оборках, калбуках и без чулок. С волосатыми ногами – крайне непродуманный момент. Или наоборот – очень продуманный. И еще этот шарфик на шее – совершенно безвкусный и так же совершенно не «идущий» к его серо-голубым глазам…
Шарфик, б№я. Дрейк и шарфик.
«Ой, Ди… Ой, я вернусь домой…»
Прежде чем продолжить прервавшуюся речь, мужчина за тумбой какое-то время с елейной улыбкой на лице рассматривал собственных подчиненных – ухмыляющихся, прячущих глаза, притворяющихся серьезными. Именно притворяющихся. И значит, эти остолопы отнюдь не забыли, каково это – чувствовать. Быть может, они не очень много чувствовали в отношении обычных людей, однако в отношении собственного Начальника, представители Комиссии «чувствовали» прекрасно. И умудрялись потешаться над ним.
