А недавно капитана гвардейцев подкупили. Всего за восемьсот марок, хотя тот имел прямое распоряжение продаваться не меньше чем за полторы тысячи. Продешевил, мерзавец, тем самым бросив тень на репутацию всей гвардии. Где это видано, чтобы офицер, тем более начальник королевской охраны, шёл по цене трёх десятков трансильванских бояр? Из жалованья будет недостачу выплачивать, растяпа…
Стоило вспомнить про трансильванцев, как перед графом появился человек с характерным для уроженцев тех мест лицом – глуповатая рожа прирождённого простофили искусно маскировала хитрую и жадную натуру, склонную к обжорству, пьянству и праздному времяпрепровождению.
– Кто таков? – недовольный задержкой граф положил руку на рукоять меча. – Зачем под ноги лезешь?
– Так я же Стефан, ваше сиятельство!
– И почему я должен тебя знать?
– Меня все знают, ваше сиятельство. Будучи верным слугой и оруженосцем благородного норвайского рикса Вована Безумного из рода Синяя Борода, мне приходилось встречаться…
– Ага, вспомнил, – кивнул граф. – На пиру по случаю свадьбы виконта Оклендхайма ты срезал серебряные пуговицы с камзола трансильванского посла.
– Кто старое помянет, ваше сиятельство, тому глаз вон! Пьяный посол всё равно ничего не видел, а мне эта пуговица, все пятнадцать пуговиц, служит напоминанием о давным-давно покинутой родине.
– А сапоги абиссинского негуса чему служат?
– Не брал, ваше сиятельство! – твёрдо заявил Стефан, но тут же поправился: – То есть не отдам, так как обозначенный негус сам их выкинул, перед тем изволив высочайше облевать правый сапог. Забыл спьяну, черномазая образина, и потом честных людей необоснованно обвиняет в краже.
– Ладно, разобрались. Так чего припёрся?
– У меня сразу три важных вопроса, ваше сиятельство. Или даже четыре.
– Вот как? Ну что же, вываливай свои вопросы.
– В порядке значимости?
– Да мне без разницы.
Стефан тут же жалобно шмыгнул носом и сообщил:
– Имею настоятельную потребность воссоединиться со своим господином, благородным норвайским риксом, для чего прошу вас взять меня добровольцем в направляемый в империю корпус.
– Это же государственная тайна!
– Да, ваше сиятельство, так оно и есть. В каждом кабаке о ней говорят, но предупреждают о строжайшем соблюдении секретности, стало быть, чтоб при посторонних языками не болтали. А Братство Маммоны даже награду назначило за наиболее секретную и подробную версию. Но имперский посол даёт в два раза больше.
– Мать их… – сквозь зубы выругался граф. – Ладно, давай второй вопрос.
