| Сидя рядом с молодой женщиной, которая на рассвете казалась такой красивой, успокоенный и очарованный в виду этой сказочной обстановки -моря, гор, облаков, широкого неба, Гуров думал о том, как, в сущности, если вдуматься, всё прекрасно на этом свете, всё, кроме того, что мы сами мыслим и делаем, когда забываем о высших целях бытия, о своем человеческом достоинстве. |
| A man walked up to them--probably a keeper-looked at them and walked away. | Подошел какой-то человек - должно быть, сторож, - посмотрел на них и ушел. |
| And this detail seemed mysterious and beautiful, too. | И эта подробность показалась такой таинственной и тоже красивой. |
| They saw a steamer come from Theodosia, with its lights out in the glow of dawn. | Видно было, как пришел пароход из Феодосии, освещенный утренней зарей, уже без огней. |
| "There is dew on the grass," said Anna Sergeyevna, after a silence. | - Роса на траве, - сказала Анна Сергеевна после молчания. |
| "Yes. | >-Да. |
| It's time to go home." | Пора домой. |
| They went back to the town. | Они вернулись в город. |
| Then they met every day at twelve o'clock on the sea-front, lunched and dined together, went for walks, admired the sea. | Потом каждый полдень они встречались на набережной, завтракали вместе, обедали, гуляли, восхищались морем. |
| She complained that she slept badly, that her heart throbbed violently; asked the same questions, troubled now by jealousy and now by the fear that he did not respect her sufficiently. | Она жаловалась, что дурно спит и что у нее тревожно бьется сердце, задавала всё одни и те же вопросы, волнуемая то ревностью, то страхом, что он недостаточно ее уважает. |
| And often in the square or gardens, when there was no one near them, he suddenly drew her to him and kissed her passionately. | И часто на сквере или в саду, когда вблизи их никого не было, он вдруг привлекал ее к себе и целовал страстно. |
| Complete idleness, these kisses in broad daylight while he looked round in dread of some one's seeing them, the heat, the smell of the sea, and the continual passing to and fro before him of idle, well-dressed, well-fed people, made a new man of him; he told Anna Sergeyevna how beautiful she was, how fascinating. He was impatiently passionate, he would not move a step away from her, while she was often pensive and continually urged him to confess that he did not respect her, did not love her in the least, and thought of her as nothing but a common woman. | Совершенная праздность, эти поцелуи среди белого дня, с оглядкой и страхом, как бы кто не увидел, жара, запах моря и постоянное мелькание перед глазами праздных, нарядных, сытых людей точно переродили его; он говорил Анне Сергеевне о том, как она хороша, как соблазнительна, был нетерпеливо страстен, не отходил от нее ни на шаг, а она часто задумывалась и всё просила его сознаться, что он ее не уважает, нисколько не любит, а только видит в ней пошлую женщину. |
