|
| One could see through a door at one end of the lobby to the barbershop, with its chairs and array of shaving-mugs. | В конце вестибюля помещалась парикмахерская -за дверью виднелись кресла и сверкающие бритвенные приборы. |
| Outside were usually two or three buses, arriving or departing, in accordance with the movement of the trains. | Перед отелем всегда можно было видеть два или три омнибуса, они подъезжали и отъезжали в соответствии с расписанием поездов. |
| To this caravanserai came the best of the political and social patronage of the State. | В этом роскошном караван-сарае останавливались крупнейшие политические и общественные деятели штата. |
| Several Governors had made it their permanent abiding place during their terms of office. | Несколько губернаторов поочередно избирали его своей резиденцией. |
| The two United States Senators, whenever business called them to Columbus, invariably maintained parlor chambers at the hotel. | Оба сенатора из конгресса Соединенных Штатов, когда дела призывали их в Колумбус, неизменно занимали здесь номера люкс. |
| One of them, Senator Brander, was looked upon by the proprietor as more or less of a permanent guest, because he was not only a resident of the city, but an otherwise homeless bachelor. | Одного из них, сенатора Брэндера, владелец считал почти постоянным своим жильцом, поскольку у этого старого холостяка не было, в сущности, другого дома в Колумбусе, кроме отеля. |
| Other and more transient guests included Congressmen, State legislators and lobbyists, merchants, professional men, and, after them, the whole raft of indescribables who, coming and going, make up the glow and stir of this kaleidoscopic world. | Среди прочих, менее оседлых постояльцев были члены конгресса, законодательного собрания штата, а также кулуарные политики, коммерсанты, адвокаты, врачи - словом, кого там только не было; вся эта разношерстная публика приезжала и уезжала, и отель жил калейдоскопически пестрой и суетливой жизнью. |
| Mother and daughter, suddenly flung into this realm of superior brightness, felt immeasurably overawed. | Мать и дочь, внезапно закинутые судьбой в этот ослепительный мир, были безмерно напуганы. |
| They went about too timid to touch anything for fear of giving offense. | Они едва решались к чему-либо притронуться. |
| The great red-carpeted hallway, which they were set to sweep, had for them all the magnificence of a palace; they kept their eyes down and spoke in their lowest tones. |
