Вдруг он напряженно прислушался.
— Звонят, что ли?
— С чего бы? Да что это с тобой творится?
— А ничего…
Сплюнув, он стегнул волов. Воз дернуло.
— Не гони так, а то они задохнутся, — остановил его Якуб.
— Да ленивые они, — ответил Поликарп, и Якубу показалось, что он застыдился.
Волы успокоились, а двое на возу длинными затяжками докуривали свои самокрутки. Отбросив окурки, они погрузились в дрему, сосредоточились на поскрипывании телеги, но не спали. Поросшие травой пожни пересекали ручьи и ручейки, поглощали мелкие роднички, птичьи гнезда, и звериные норы, и их двоих вместе с возом и волами. Потонув в зелени, они совершали свой путь к горизонту. А когда дорога вышла на вершину ближайшего холмика, величественно возникли перед ними другие холмы, другие зеленые равнины, другой горизонт. Здесь, на этих просторах, издавна владычествовала вечность. Она царила, а те, кто тут жил, то, что тут было, — все копошилось в ее утробе, будто вовсе забывая о ней, будто так надо. Присутствие вечности ощущалось только как тишина за спиной.
День продвигался к своей вершине.
Телегу догонял полуденный звон колокола, «обеденный», как его все звали. Раскаленный жар солнца ослабили редкие облака и легкий ветер. Но все равно и людей, и волов сморила жара, и они свернули с дороги к речке, где была проложена гать. Они остановились в нескольких шагах от воды, и мужчины подошли к ней первыми. Они смочили сперва запястья, затылок и лоб. И только потом напились из шапки. Вода текла у них по подбородку, по груди через расстегнутые вороты рубашек. Они и не думали утираться.
После этого они снова уселись на воз, и волы сами вошли в реку. Долгими глотками они втягивали в себя холодную жидкость, а когда напились, подняли головы и стали ждать. Поликарпу удалось ловко вывести воз обратно на дорогу, и волы, напившись, пошли веселее.
«С этой минуты солнце начинает садиться», — подумал Поликарп, посмотрев на небо. Но когда он опустил глаза и увидел черные сараи, полные сена, он подумал: «Какая красота!» Ему хорошо было смотреть на землю, траву и лес, это было не только отдохновение глаз, но и души. Сараи так вросли в пейзаж и выглядели так естественно, как естественно выглядит воз с дугой, бортами и прочим, что к нему полагается.
Скоро они прибыли на место.
Они спустились с дороги вниз по лугу к сараю. Потом выпрягли волов, привязали их к задним колесам и бросили им по охапке сена. Животные принялись жевать, потому что было уже позднее время. А мужчины взялись за работу. Якуб подавал сено на воз, Поликарп укладывал его и уминал. Прошло не более получаса, и воз был нагружен с верхом. Они укрепили сено, впрягли волов и двинулись назад. Якуб тормозил, Поликарп погонял, путь был впереди долгий. Пыльная дорога постепенно темнела до черноты. Когда они подъехали к первым домам, наступил вечер.
