Арина | страница 53



Сдерживая шаг, чтобы меньше было шума, он пошел вдоль длинного коридора, в котором стояла такая тишина, что закладывало уши. Минуя двери палат, где после обеда спали больные, осторожнее переставлял ноги, но все равно шаги, казалось, бесстыдно гулко отдавались в этой томящей слух тишине. В конце коридора, так же неслышно ступая по мраморным ступеням лестницы, поднялся на второй этаж, остановился у одиночной палаты, которая находилась напротив операционной и куда было удобно вкатывать передвижные столы с больными. Дмитрия всегда волновал тот момент, когда оперированного перевозили в эту палату, он любил смотреть, как распахиваются высокие двойные двери операционной, как в коридор, где уже собрались больные, плавно выкатывается стол на колесах, на котором застыл, будто неживой, бледный и безмолвный человек. Но вот оперированный увидел своих собратьев по несчастью и, превозмогая боль, охватившую все тело так, что нельзя и понять, где больше ломит, уже слабо шевелит пальцами беспомощной руки либо через силу выдавливает на бескровном лице подобие улыбки.

Дмитрий тихо вошел в палату, приблизился к кровати, на которой полулежал-полусидел обложенный подушками Сергей Чижов. За последние сутки лицо его заметно осунулось: светлые глаза, казалось, стали шире и сильнее сверкали лихорадочным блеском, худые щеки еще глубже запали, свалявшиеся от пота волосы утратили прежнюю упругость и вяло свисали на лоб. Дышал он угнетенно и слишком часто, с легким присвистом.

— Ну, как мы тут живем-дышим? — нарочно бодрым голосом спросил Дмитрий, опускаясь на стул, стоявший рядом с кроватью.

Чижов, глядя благодарно в лицо Дмитрию и пытаясь хоть чуть-чуть улыбнуться, сказал медленно, делая часто паузы, как иностранец, плохо знающий чужой язык:

— Пока живу… Морс… вовсю хлещу… вместо водки.

— Выходит, полный графин за сутки выдул! — Дмитрий зацокал языком, делая вид, что сильно удивился.

— Это уже… второй, — пояснил Чижов.

— Ты даешь, братец!.. Ведь так лопнуть можно, вон живот-то какой, ровно у женщины беременной. — Дмитрий осторожно провел рукой по впалому и пустому животу Сергея, который вторые сутки не брал в рот ни крошки, а только пил и пил.

— Вот цежу… цежу… а душа… еще просит, — недоумевал Сергей.

— Пусть тебя это не пугает, — успокоил его Дмитрий, — после серьезной операции всегда так. Температура в первые дни бывает высокая, вот жажда и одолевает… А как сон, не идет пока?..

— Сон… мой вроде… худо объезженной… кобылки… Заводишь ее… в оглобья… а она… все в сторону… норовит…