- Ему нужно отдыхать, пока все не заживет.
- Тогда тебе придется помогать мне.
- Как это понимать? – я оставила листья на столе, прошла по кухне за овсом, тонкой тканью и чистыми мисками.
- Это значит – не ходить по деревне, сплетничая о мальчиках, когда здесь нужно работать.
- Я работаю в деревне, в аптеке. Забыл?
- Тогда придется там отпроситься на время, так ведь?
- Ты мне не отец, Лиф.
- Нет. Отец наверху истекает кровью, потому что ты слишком ленива, чтобы отложить инструменты.
Я застыла и повернулась к нему.
- Он меня не просил.
Он встретился со мной взглядом. Глаза пылали от гнева.
- Тебя и не нужно было просить. И он пытался сделать это утром, но ты сделала вид, что не слышишь.
- Я не слышала! – возмутилась я, вина пронзала меня, но я на самом деле не слышала, потому что спешила в деревню. – Хочешь сказать, что это моя вина?
- Вот, - он опустил чайник на потертый деревянный стол. – Я проверю его. Сначала семья, Эррин. Помни это.
Он оставил меня там, онемевшую, а потом я вспомнила, что у меня есть работа. Я взяла окопник, репейник и тысячелистник, смешала с овсом и сделала припарку, добавив кипяток и немного молока для связи. Я завернула смесь в ткань, выжала ее и побежала по ступенькам с припаркой.
В комнате пахло свежей кровью, когда я вернулась. Мама отошла, чтобы я осмотрела рану. Она оказалась глубже, чем я ожидала. Он упал на вилы всем своим весом.
- Сколько бренди он выпил? – спросила я у мамы, и она кинула на бутылку. Трети уже не было. – Прижми это к ране. Будет некрасиво, но кровотечение должно остановиться. А потом прочистим снова, и нужно будет зашить рану.
Мама кивнула и взяла припарку. Папа снова закричал, когда она прижала ее к ране, а Лиф взял бутылку и прижал к его рту.
- Я смешаю следующую часть, - сказала я, и Лиф напряженно кивнул.
На кухне я поставила чайник на огонь, добавила лаванду, ромашку и прюнель ступку и растолкла их. Я налила немного воды, сделала из этого пасту, добавила немного свиного жира, чтобы получилась мазь. Для мужчин свиной жир как раз подходил.
Отец потерял сознание то ли от боли, то ли от бренди, то ли от смеси, и работать стало проще. Мама убрала припарку, кровотечение замедлилось, и я выдохнула с облегчением.
- Теперь нужна твоя помощь, - сказала я маме. – Ты будешь стягивать края кожи, чтобы я их сшила.
Хотя она позеленела, мама кивнула, и я вдела в иголку нить. Но я не успела пронзить кожу для первого стежка, как она выбежала из комнаты, прижимая ладонь ко рту.
