— Это Ян, а это Хендрик, а это Йоханнес, а это Шон.
И далее по списку. Широкоплечего громилу, которого я приметил еще в смотровой башне, зовут Рейф. Парень не так прост, как кажется. Я чувствую в нем затаенную силу. Опасен, точно свернувшаяся перед броском змея. Не удивлюсь, если старик приходится ему отцом. Впрочем, судя по обычаям форов, старик может приходиться отцом им всем.
Когда церемония представления подходит к концу, Тил выглядит еще несчастнее, чем прежде.
— Я понял вас, сэр, — говорит Бойцовый Петух, опережая Койл, которая как раз собиралась вклиниться в монолог старика.
Речь фора не произвела на нее ни малейшего впечатления.
— Мы надеемся на взаимовыгодное сотрудничество. Нам нужна информация…
— Вот зачем вы здесь! Узнать про нашу трубку! — де Грут вопит изо всех сил, хотя никто не пытается его перекричать.
Он сжимает зубы, расправляет плечи и выпячивает челюсть.
— Трекбуры защищают то, что принадлежит им по праву.
В отличие от Тил старик пытается говорить на чистом английском. Его проще понять, чем маскианку.
Бойцовый Петух подходит к фору.
— Вы хотели убить нас. А теперь удивляетесь, что мы недостаточно любезны с вами?
— И близко не было! — протестует де Грут, хоть и заметно тише. — Но мы не станем делиться своим добром!
— Пусть так, — примирительно говорит Бойцовый Петух. — Капитан Койл считает, что у вас есть важные сведения… которые помогут нам преодолеть разногласия. Нам придется довериться друг другу… по крайней мере, пока.
Де Грут фыркает.
— Трубка — наша! Мы тут хозяева! Мы и латали, и приглядывали, и осушали. Ждали, когда можно вернуться и опять добывать металлы. И жить! Но мы не кричали про место на каждом углу, не хотели чужих ушей. Кто узнал — того вон! В пустыню!
— Вас можно понять, — соглашается Бойцовый Петух.
Старик фор поворачивается к Тил. Его лицо искажается от злости, губы кривятся, будто он собирается плюнуть.
— Ты шлюха! — бросает фор в ее сторону, потом поворачивается к остальным и вопрошает:
— Вы видите эту шлюху?
Забывшись, старик начинает наступать на нас и останавливается, только когда Бойцовый Петух и сестры как бы невзначай дотрагиваются до своих пистолетов. Кивает, делает шаг назад.
— Она предала свой лагерь, теперь и нас предает. Никто не должен быть здесь! Тут наше спасение, наша надежда. Мы поехали за ней — остановить предательство.
Старик воздевает руки в темноту. Потом его запал иссякает, и он кивает Рейфу. Здоровяк выходит вперед.
— Мы приехали от плохих новостей. Питер Ретиф Крааль и Свеллендам разрушены. Пришельцы-издалека никогда нас не трогали, но теперь наши
