Повернув голову от его резкого движения, я вижу, как он снимает через голову свитер. Белая рубашка под ним немного задирается, оголяя соблазнительное тату, покрывающее рёбра и часть торса над его низко висящими на бёдрах джинсами. Жар приливает к моим щекам, когда я поднимаю взгляд, чтобы обнаружить, как он вскидывает бровь и самодовольно ухмыляется.
— Всё ещё не смотришь, да? Иди сюда.
Мы делаем шаг навстречу в одно и то же время. Я наклоняю голову, когда он ловко надевает на меня свитер.
Морща нос от смеха в его голосе, я засовываю сначала одну, затем другую руку в рукава, которые он протягивает для меня.
— Некрасиво дразнить, — говорю я, тихо утопая в его свитере. Он всё ещё тёплый от его тела, и меня окутывает ощущение, словно он обнимает меня, и запах его одеколона становится единственным ароматом в мире, который я хочу вдыхать. Всё время.
Убрав прядь волос от моего рта за ухо, Мэддокс тянет за переднюю часть своего свитера, приближая меня к себе. Опустив голову немного вниз, шепчет:
— Но я слишком хорош в этом.
Облизывая губы и глядя на него, я добавляю:
— Я не знаю, что делать, когда ты говоришь мне такие вещи.
Это ужасно, что я не могу просто заткнуться и не говорить глупые и постыдные вещи вроде этих, когда он так близко ко мне. Его близость — мой криптонит.
— Оближи свои губы для меня, — это неожиданная просьба, которой моё тело покоряется мгновенно. Языком скольжу по своим губам и подсознательно прикусываю внутреннюю часть своей плоти, когда его глаза сосредотачиваются на моём рте.
Мэддокс берёт моё лицо в ладони и поднимает голову.
— Сделай это снова. Только медленно.
— Мэддокс…
— Шшш, — успокаивает он, прежде чем скомандовать: — Сделай это.
Чувствую себя глупо, когда медленно провожу языком по своей верхней и нижней губе. Но делаю, как он говорит.
— Доволен?
Его глаза темнеют, дыхание становится неровным, затруднённым, и я быстро моргаю и тихо вздыхаю, когда напряжённая выпуклость вдавливается в меня. Мысль об отвращении или страхе даже не приходит мне в голову. На самом деле, это всё, что я могу сделать, чтобы удержать себя и не наклониться немного ближе, пытаясь отчаянно почувствовать больше этой впечатляющей длины. Моя кровь кипит, согревая всё моё тело, и свидетельство моего собственного желания расцветает на моих щеках, отчего мне становится трудно дышать.
— Не совсем, — отвечает он. С резким выдохом, опаляющим моё лицо, он резко отступает от меня, словно я
