— Ну, тогда всё хорошо, — говорит она, ставя передо мной тарелку с яичницей, беконом и жареным картофелем. — Но ты же помнишь, как выбраться из этого, Эйли. Ты можешь скрывать это за кучей домашних заданий, но не позволяй этому управлять твоей жизнью. Твой отец и я хотим, чтобы ты хорошо училась в школе, но не во вред своему здоровью, милая. Разве я не права, Тим?
За первой тарелкой следует вторая, на которой лежат четыре блина, но сейчас не еда занимает мои мысли, потому что моё тело рефлекторно застывает, страх ползёт по моей спине оттого, что его внимание теперь обращено на меня.
Приподнятая раскрытая газета, помятая в уголке из-за переворачивания страниц, открывает невыразительное лицо Тима.
— Отстань от неё, — начинает он, переводя на меня пылкий взгляд своих чёрных глаз. — Она делает именно то, что от неё ждут, — смысл этих слов, словно слой напряжённости скрытый под пучинами океана.
Я держу свои глаза опущенными, рассматривая недавно поставленную Рейчел тарелку. Лучше уж такие слова, чем его кошмарный взгляд.
Рейчел вздыхает.
— Да, она всегда делает то, о чём мы её просим. Я просто волнуюсь, вот и всё. Я, конечно, понимаю, что ты старшеклассница и тебе нужно учиться, но я не хочу, чтобы ты загоняла себя, и у тебя появились морщины, — боже, избавь меня от этого. — Ну, как бы там ни было, ешь, мы выезжаем через двадцать минут. Да, Сара?
Я ем то, что лежит передо мной на тарелке, хотя не любитель завтракать по утрам, но зная о том, что приём пищи тут под строгим контролем, я бросаю себе в рот ещё несколько кусочков, которые мне положила Рейчел. Остальная часть завтрака, как ни странно, проходит обычно. Пятнадцать минут спустя мы загружаемся в Acura MDX цвета серого песчаника и выезжаем из двухместного гаража. Тим садится за руль, в то время как Рейчел устраивается на пассажирское сиденье рядом с ним, а мы с Сарой садимся на заднее. Она по-прежнему поглощена своей книгой, чтобы поговорить о чём-нибудь со мной. Но я не против, потому что не в настроении болтать. К церкви мы едем в тишине, если не считать современную христианскую музыку, доносящуюся из колонок автомобиля. Мы живём на границе второго по величине города в штате Массачусетс, но здесь в песчаном Трентоне нет никакого причудливого шарма Новой Англии. Он больше известен своим уровнем преступности, чем какой-то исторической достопримечательностью. Наш дом находится в миле от места, где частенько случаются преступления. Но потом я узнала, что самые ужасные преступления могут совершаться в самых выдающихся городах и в самых красивых домах. Главное то, насколько хорошо те, кто совершают эти преступления, скрывают их и кокой властью и влиянием они обладают. Тим работает в отделении Трентонской полиции, и его положение сержанта даёт ему много полномочий. Не слишком много людей оспаривают его действия. Мы приезжаем в церковь за десять минут до начала, и Тим пропускает нас вперёд, чтобы занять места, а затем начинает разговор с прихожанами церкви, пока Рейчел как послушная жена стоит рядом с ним.
