— А кто за ним должен смотреть?
— Смотрелки у меня слабы стали.
Бухум махнул рукой и миролюбиво проговорил:
— Ладно… Хлеба мне приготовь, староста сказал: «Иди в кутузку, садись на три дня».
— Вечером пойдешь туда, после бани.
Бухум начал готовиться к отсидке. Нарубил на трое суток табаку, разыскал кремень и кресало. А когда с улицы вернулся Илюшка, строго спросил:
— Где моя медаль, ты знаешь?
— Знаю, дедуль. Принесу сейчас.
Подпрыгивая то на одной, то на другой ноге, внучек выскочил из избы и через полчаса вернулся с бляхой.
— Вот, на, нашел, — протянул он деду бляху. — Ты мне за это чего дашь?
В Алове в баню ходят сначала мужики. Бабы дольше моются, им — после. Вдоволь напарившись, дед Бухум пришел из бани в бабьей рубашке, придерживая руками закатанный подол.
— Чевой ты, Орина, никакого размера не признаешь? Зачем мне такая длинная и разноцветная — сверху красная, снизу синяя?
— Вай, свою дала!.. Извиняй, старик. Печаль попутала. На́ тебе твою — замени в сенях.
Собираясь в кутузку, Бухум повесил на шею бляху, отмыв с нее кирпичную пыль, отрезал от каравая на судной лавке толстый кусок, посолил его покруче и сунул в карман кафтана. Жена в это время сеяла муку в открытой подклети.
— Баба-другиня, где моя палка?
— Охохонюшки!
— Чего там квохчешь? Я ее всегда на свое место ставлю.
— Нешо ты один живешь? Я ее поутру в собаку бросила. Около навозной кучи поищи. Наверно, туда отлетела… Нашел?
— Нашел… Слухай, я в погреб куру положил на снег. Ты ее пожарь утречком и с Илюшкой ко мне пришли.
Всю ночь не сомкнул Бухум глаз в кутузке — воевал с клопами. Слушал, как в тишине ночного часа бьется сердце графской паровой мельницы под Поиндерь-горой. Днем ее стук еле слышен, но едва уляжется дневной гомон, шум мельницы становится как бы громче — стучит, стучит, стучит — и до одури надоедлив этот ее однообразный, неживой стук. Чу! Бухум прислушался.
«Тук-тук!»
Кто-то в окно настукивает.
— Кто там?
— Не спишь, дед Бухум? Это я, Исай Лемдяйкин.
— Тебе чего, сынок?
— И мне не спится. Рассказал бы чего-нибудь. Потом пойду, хоть щепку у соседа стащу — душа сразу на место станет. Тогда, пожалуй, засну.
— От привычки своей никак отвыкнуть не можешь?
— Сам попробуй денек не соврать — понравится?
— Как ты проведал, что я здесь?
— Нюх у меня такой. Рассказал бы чего-нибудь.
— Загубишь головушку при таком твоем ремесле.
— Уж это точно — не по-людски помру.
— Дверку снаружи отопри.
— Могу. Знать, убежать надумал?
— Нешто маяться тут три ночи? Днем свое отсижу.
