Когда я в сумерках отпирала свою машину, меня окликнула пожилая женщина с напудренным лицом и пухлыми щеками. Слегка улыбаясь, она поспешила ко мне в тумане.
– Я только хотела поблагодарить вас за то, что вы делаете для этой семьи. За то, что помогаете малышу Майлсу. Спасибо!
Она прижала пальцы к губам, изобразила, будто закрывает рот на замок, и умчалась, прежде чем я успела сказать, что совершенно ничем не могу помочь этой семье.
Через неделю я заметила кое-что новое, когда коротала время в своей квартирке (две комнаты, четырнадцать книг). Ржавое пятно на стене у кровати, похожее на лужицу после отлива. Оно напомнило мне о матери. О прежней жизни. О бесчисленных сделках – шило на мыло, – которые до сих пор ничего для меня не значили. Завершив сделку, я стирала ее из памяти в ожидании новой. Но Сьюзен Бёрк и ее семья застряли у меня в голове. Сьюзен Бёрк, ее семья и их дом.
Я открыла свой допотопный ноутбук и ввела в строку поиска: «Патрик Картерхук». Компьютер натужно загудел и выдал ссылку на статью на сайте кафедры английского языка: «Преступление по-викториански: зловещая история семьи Патрика Картерхука».
В 1893 году магнат Патрик Картерхук, владелец универсального магазина, въехал в свой великолепный особняк в стиле позолоченного века[1] в центре города с красавицей-женой Маргарет и двумя сыновьями, Робертом и Честером. Роберт доставлял родителям немало беспокойства. Он любил запугивать одноклассников и мучить соседских животных. В двенадцать лет он поджег один из отцовских складов и остался любоваться пожаром. Он без конца мучил своего тихого младшего брата. К четырнадцати годам Роберт стал совершенно неуправляемым. Картерхуки решили изолировать его от общества. В 1895 году они заперли его в особняке. Он должен был провести в нем всю оставшуюся жизнь. Роберт все больше ожесточался в своей позолоченной темнице. Он пачкал мебель и стены экскрементами и рвотой. Его сиделка оказалась в больнице с синяками неизвестного происхождения и так и не вернулась в особняк. Кухарка тоже сбежала одним зимним утром. Ходили слухи, что она обварилась кипятком в результате «несчастного случая на кухне» и получила ожоги третьей степени.
Никто в точности не знает, что случилось в доме Картерхуков в ночь на 7 января 1897 года, но пролилось немало крови. Патрик Картерхук был заколот в собственной кровати, на его теле насчитали 117 ножевых ран. Жену Патрика, Маргарет, зарубили топором, когда она бежала по лестнице на чердак. Топор так и торчал у нее в спине. Десятилетнего Честера утопили в ванне. Роберт повесился на потолочной балке в своей комнате. Он явно принарядился по случаю: на нем был синий воскресный костюм, залитый кровью родителей и все еще мокрый от воды из ванны, в которой нашел страшную смерть его младший брат.
