Мастер и Маргарита | страница 75

На первую страницу

No one knows what thought took hold of Ivan here, but before running out the back door, he appropriated one of these candles, as well as the paper icon. With these objects, he left the unknown apartment, muttering something, embarrassed at the thought of what he had just experienced in the bathroom, involuntarily trying to guess who this impudent Kiriushka might be and whether the disgusting hat with ear-flaps belonged to him.
В пустынном безотрадном переулке поэт оглянулся, ища беглеца, но того нигде не было. Тогда Иван твердо сказал самому себе: - Ну конечно, он на Москве-реке! Вперед!	In the desolate, joyless lane the poet looked around, searching for the fugitive, but he was nowhere to be seen. Then Ivan said firmly to himself: 'Why, of course, he's at the Moscow River! Onward!'
Следовало бы, пожалуй, спросить Ивана Николаевича, почему он полагает, что профессор именно на Москве-реке, а не где-нибудь в другом месте. Да горе в том, что	Someone ought, perhaps, to have asked Ivan Nikolaevich why he supposed that the professor was precisely at the Moscow River and not in some other place. But the trouble

спросить-то было некому. Омерзительный переулок был совершенно пуст.	was that there was no one to ask him. The loathsome lane was completely empty.
Через самое короткое время можно было увидеть Ивана Николаевича на гранитных ступенях амфитеатра Москвы-реки.	In the very shortest time, Ivan Nikolaevich could be seen on the granite steps of the Moscow River amphitheatre.^>[3]
Сняв с себя одежду, Иван поручил ее какому-то приятному бородачу, курящему самокрутку возле рваной белой толстовки и расшнурованных стоптанных ботинок. Помахав руками, чтобы остыть, Иван ласточкой кинулся в воду. Дух перехватило у него, до того была холодна вода, и мелькнула даже мысль, что не удастся, пожалуй, выскочить на поверхность. Однако выскочить удалось, и, отдуваясь и фыркая, с круглыми от ужаса глазами, Иван Николаевич начал плавать в пахнущей нефтью черной воде меж изломанных зигзагов береговых фонарей.	Having taken off his clothes, Ivan entrusted them to a pleasant, bearded fellow who was smoking a hand-rolled cigarette, sitting beside a torn white Tolstoy blouse and a pair of unlaced, worn boots. After waving his arms to cool off, Ivan dived swallow-fashion into the water. It took his breath away, so cold the water was, and the thought even flashed in him that he might not manage to come up to the surface. However, he did manage to come up, and, puffing and snorting, his eyes rounded in terror, Ivan Nikolaevich began swimming through the black, oil-smelling water among the broken zigzags of street lights on the bank.

Перейти на страницу