Он. Ты все напутал, сынок. Кругом бело: и дорога, и деревья, и листья, и птицы. Они как летели, так и застыли в воздухе и висят, стукаясь друг о друга и позванивая. Слышишь… Динь-динь-динь… Это значит, что опять подул ветер с севера. Оденься, он всегда сюда задувает. Видишь, мои карточки разбросал.
Сын. Отец, выйдем со мной, я тебе покажу, да и ты сам увидишь, как собаки вывесили свои красные языки.
Он. Замерзшие мыши лежат в подвалах, и голодные коты ломают зубы об их каменные тушки.
Сын. Отец, комары, мухи, жуки, гусеницы, червяки, бабочки, улитки.
Он. Иней, иглы, лед, наст, свист, звон.
Сын. Плеск, гуд, смех, свет, красное, зеленое, желтое.
Он. Белое, белое, белое, снег, снег, снег, холод.
Сын. Почему снег холодный? Если раз в год и бывает зима, то жара от этого не спадает. Я купаюсь в проруби и валяюсь в снегу. Снег горячий. Снег – смех!
Он. Снег – снег, снег – снег, белое на белом, замороженное, холодное, застывший студень, заледеневший лед.
Сын. Пойдем на улицу, выйдем, отец, и все кончится. Начнется лето. Я тебе обещаю. Только надо все снять, снять, а то можно не почувствовать жары. Сними, и пойдем. (Пытается снять с отца его зимние доспехи.) Возьмем только белый носовой платок, я положу его тебе на голову, чтобы не получился солнечный удар.
Он. Мы не сможем выйти отсюда: замок прокалился от холода и не поворачивается.
Сын. Но я же здесь. Я вошел к тебе.
Он. Действительно, как ты вошел сюда?..
Сын. Я бежал по дороге – я каждый день бегаю до дома Максимки 5 километров, а обратно мы бежим вместе, – и вот из-под моих ног выскочил камушек, в пыли попался, и стукнул прямо в твою дверь. Она и открылась. Я увидел такую прекрасную тень и забежал сюда, жара тоже, знаешь, надоедает… Пить хотелось… Ах, какая у тебя холодная вода! До сих пор зубы ломит.
Он. Камушек, тень, вода… Ты ко мне случайно… Может, ты мне и не сын?
Сын. Сын. Я тебя сразу узнал.
Он. Узнал?
Сын. Да. Мне о тебе мать рассказывала и 172-й.
Он. Что они тебе говорили?
Сын. Говорили, что ты страшный мерзляк.
Он. Кто?
Сын. Мерзляк. Я тебя по этим хламидам и узнал. Да разденься же ты!.. Пойдем, мать будет очень рада. И 172-й.
Он. Мы пойдем, пойдем, но не сразу, не сейчас… Поживи со мной. Тебе надо пожить со мной. Мы сначала должны как следует привыкнуть друг к другу, а потом вместе – к ним. Ведь мы с тобой отец и сын. Мы должны хоть немножечко побыть одни. Знаешь, дверь закрывать не будем… Я привыкну к жаре, ты – к холоду, и когда температуры наших тел сравняются, мы пойдем к матери и к 172-му.
