Говоря так, Вэнс отогнул бумагу и явил нам целую гору осколков тончайшего, восхитительного, ослепительно-белого, светящегося фарфора.
– Вот что осталось от вазы дин-яо, – сказал Вэнс, по-прежнему обращаясь исключительно к Грасси. – Как вы можете заметить, некоторые фрагменты хрупкой вазы эпохи Сун обагрены кровью.
Грасси встал и с непонимающим видом воззрился на осколки.
Глава 10. Острые предметы
(Четверг, 11 октября, 13.15)
Надолго повисло молчание. В конце концов Грасси поднял взор:
– Это неслыханно! Ничего не понимаю… Откуда взялась кровь? Вы считаете, сэр, что ваза имела отношение к смерти мистера Коу?
– Несомненно. – Вэнс не сводил с итальянца внимательных глаз. – Умоляю, мистер Грасси, присядьте. У меня к вам еще парочка вопросов.
Грасси с неохотой сел.
– Если вчера вечером вы были в клубе с мисс Лейк, как случилось, что домой вы вернулись в разное время? Полагаю, до города вы ехали вместе?
Грасси смутился:
– Это мисс Лейк придумала, чтобы нам войти в дом порознь. Она пошла первая, а я выждал пятнадцать минут в Центральном парке.
Вэнс кивнул:
– Так я и знал. Именно то обстоятельство, что вы вернулись с небольшим временным промежутком, и навело меня на мысль, что вечер вы провели вместе. Кроме того, деловые встречи с кураторами Метрополитен-музея обычно не длятся до часу ночи… А как мисс Лейк объяснила свое предложение?
– Никак. Она просто сказала: лучше мистеру Брисбену Коу не слышать, что мы вместе возвращаемся.
– Мисс Лейк упомянула именно мистера Брисбена?
– Да.
– А мистера Арчера Коу она не назвала?
– Нет, насколько я помню.
– Что ж, вполне понятно, – заметил Вэнс. – Дядя Брисбен поддерживал ее стремление выйти замуж за мистера Рида. Мисс Лейк справедливо предположила, что он не одобрит позднего свидания с другим мужчиной. Представители старшего поколения, мистер Грасси, в некоторых мелочах склонны проявлять излишнюю строгость, которая претит современным девушкам.
В знак благодарности за понимание Грасси наклонил голову.
Вэнс прошел к окну.
– Кстати, мистер Грасси, отведенные вам комнаты находятся на этом самом этаже, не так ли? В передней части дома?
– Ну да. Сразу за гостиной и буфетной.
– Куда вы повесили шляпу и пальто, вернувшись вчера вечером – точнее, ночью?
Итальянец снова насторожился:
– Пальто на мне вовсе не было. А шляпу я снял в своей комнате. Там же и трость повесил.
– Почему? Ведь на первом этаже есть гардеробная.
Грасси поерзал в кресле. Я мог поклясться, что бледность его усугубилась.
