. Однако дело в том, что по типу темперамента я – последователь Лао-цзы, а мои товарищи в основном были конфуцианцами. Я понял, что мой идеализм неуместен там, где царит истерия, и очень скоро полностью завязал с какой бы то ни было политической деятельностью. Я продолжаю верить в культурные идеалы великого Старого Китая и надеюсь дожить до того дня, когда философские изречения из «Дао Дэ Цзин»
[15] восстановят в моей стране равновесие духа и разума.
Вэнс этот пассаж не прокомментировал, только спросил:
– Как случилось, что вы нанялись к мистеру Коу?
– Я прослышал о его коллекции китайского фарфора и прочих ценностей, о его глубоких познаниях в восточном искусстве и подумал, что атмосфера в этом доме будет мне импонировать.
– И она импонировала?
– Не совсем. Мистер Коу был человеком скрытным и эгоистичным. В нем жила страсть к накопительству, алчность. Свои сокровища он прятал от всего света.
– Коллекционеры всегда так поступают, – заметил Вэнс и, приподнявшись на стуле, зевнул. – Кстати, мистер Лян, в котором часу вы вчера ушли из дома?
– Приблизительно в половине третьего, – со смирением ответствовал китаец. Лицо его стало непроницаемым, как маска.
– А вернулись когда?
– Незадолго до полуночи.
– И в промежутке вы не приходили в дом Коу?
– Нет. Я навещал друзей, которые живут на Лонг-Айленде.
– Друзей-китайцев?
– Да. Они будут рады подтвердить мои слова.
Вэнс улыбнулся:
– Не сомневаюсь… А как вы вернулись – через парадную дверь или через черный ход?
– Через черный ход. Я пересек двор и вошел в дверь, что предназначена для посыльных и слуг.
– Где находится ваша комната?
– Я занимаю помещение, смежное с кухней.
– Вернувшись, вы сразу легли спать?
Китаец на миг заколебался:
– Нет, не сразу. Я вымыл посуду за мистером Коу, который ужинал дома, а потом заварил себе чаю.
– Вы случайно не видели вчера вечером мистера Брисбена Коу?
– Мистера Брисбена Коу? – удивился китаец. – Дворецкий сказал мне сегодня утром не готовить завтрак на его долю, потому что мистер Брисбен уехал в Чикаго… Разве он был здесь вчера вечером?
Вэнс проигнорировал вопрос.
– Отходя ко сну, вы не слышали никаких звуков?
– Нет, не слышал. Но только до приезда мисс Лейк. Она – весьма шумная особа и обычно не заботится о спокойствии окружающих. Примерно через четверть часа после мисс Лейк вернулся мистер Грасси. Других звуков не было.
До сих пор Вэнс обращался к китайцу с уважительным дружелюбием; теперь манера его изменилась. Взгляд стал жестким, сам Вэнс расправил плечи, подался вперед. Когда он заговорил, в голосе отчетливо слышалась холодная непреклонность:
